Прогрессоры нового мира

Среди этих творческих людей периодически возникали споры о «высоком», но до развязки дело никогда не доходило, и кровь оставалась течь в жилах спорщиков, не вытекая тугой, пульсирующей струей из разрезанной артерии после драки с оппонентом. Все-таки здешние завсегдатаи считали себя культурными людьми, стоящими выше грубого физического насилия. В результате возникали, разрушались, восставали из пепла самые разнообразные группы единомышленников. Друг с другом большинство завсегдатаев не ладило. «Льиете» иногда казался гадюшником, полным готовых кусать друг друга пресмыкающихся.

Несмотря на это, все были довольны, и кабак никогда не пустовал. Выпить вина, а лучше артиса в своеобразной компании заведения было чем-то сродни ритуалу, который должен был пройти каждый уважающий себя и прогрессивно мыслящий житель Стольмена.

Виталику творческая интеллигенция глубоко провинциального Стольмена и их разговоры были интересны, как туристу египетские пирамиды. Сплошная древность и архаика! Брожение умов на Земле было намного более глобальным и имело практическое применение. Большевистский коммунизм, анархический коммунизм, государственный капитализм, либерализм, автономизм, панки, сквоты, скинхеды… Фашизм, национализм, традиционализм, теократия вкупе с троцкизмом, маоизмом и прочее, и прочее. Земля по сравнению с миром Иглы была бурлящим котлом, полным жизни и выдававшим на-гора все новые и новые идеи.

Общество в мире Иглы было статичным, инертным, не желающим перемен. На протяжении сотен, а может, и тысяч лет Игла закостенела вокруг орденов и их абсолютной власти. Даже самые пламенные ораторы не могли шагнуть в своих мыслях дальше создания «зон свободного творчества» или стратегии «малых дел». Плавающие по реке фекалии всех устраивали, о принципиальном изменении существующего положения дел местные «мыслители» даже подумать не могли. Полет их воображения был совсем невысок.

Больше всех Ветал сошелся с Эрфастом – очень уважаемым кузнецом (именно он изготовлял металлические детали для их «тачанки»), который на фоне остальных посетителей «Льиете» смотрелся самым настоящим мамонтом – большим и волосатым. Читать он не умел, потому от самих «прогрессивных тенденций» был далек. Зато видел жизнь непосредственно перед глазами, делал выводы и любил поумничать в интересной компании. Виталику такой коктейль качеств его характера очень даже нравился.

– Власть – странная штука, Ветал. Я думал над твоей загадкой: король, священник и богач – кто умрет, а кто останется жив? Кому подчинится наемник? У этой загадки нет ответа. Вернее, их слишком много. Все зависит от человека с мечом.

– Наемник с мечом никому не подчинится – вот ответ на загадку. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов – только кусок заостренной стали. И только ему решать, кому жить, а кому умереть.

– Власть имеет только кусок заточенного железа, оружие. Все остальное – наносное.

– Истинно так. Но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям, баронам, орденам?

– Ветал, чего ты хочешь? Чтоб я разгадал твою проклятую загадку или чтобы голова у меня разболелась?

– Власть помещается там, где человек верит, что она помещается. Ни больше ни меньше.

– Значит, власть – всего лишь фиглярский трюк?

– Картинка на стене, Эрфаст. Это только картинка, в которую мы верим.

За окном «Льиете» разгулялся ветер, перемещая в пространстве опавшие листья. Ветал сидел за столом в компании с Эрфастом и наслаждался копченым окороком и местной бражкой, к которой уже вполне привык. На душе было приятно, хотелось поделиться этой приятностью.

– Нашему обществу присуща вечность, Виталик. Как бы ни лютовала зима, лета все равно не миновать. Время повторяется. Так же и мир живет незыблемыми традициями, мифом. Этот миф оправдывает существующий порядок вещей начальным порядком. Поэтому все неизменно.

– Но исключения случаются. Бывает так, что сознание человека опережает его бытие. Появляются мечты! И человек начинает строить новую жизнь, в соответствии со своими новыми представлениями. И это хорошо! Иначе мы бы до сих пор сидели в пещерах, без Интернета и без канализации.

– Какие пещеры? – непонимающе спросил Эрфаст.

– Не грузись, это я так шучу.

Ну не рассказывать же было ему про эволюцию?

– Мир вокруг не может меняться сам собою, в силу своего загнивания или исчерпав себя. Прежде он исчерпает людей. Общество может быть изменено только общими сознательными усилиями, иначе оно просто выпьет нас до самого дна.

– Ты экстремист, Эрфаст.

– Что значит «экстремист»?

– В крайности кидаешься, простых путей не ищешь.

– А зачем простые пути искать? – удивился Эрфаст.

– Логично, двигаемся дальше. Желание менять окружающий мир, жить своей жизнью – это политическое желание.

– Ты вообще про что? – Эрфаст начал понемногу терять нить разговора.