Прогулка по висячему мостику

Пока ехали, Ира пригласила Заура с Нодаром и Ритой завтра к себе в гости отмечать 8 марта и уговорила забрать часть грибной добычи.

— Нужно было отдавать больше, — с обреченностью в голосе заключила Ира, когда они вместе с Татьяной Николаевной вывалили грибы из пакетов на устланный газетами пол.

— Ирочка! Нашла из-за чего расстраиваться! Как ты думаешь, может, замариновать их все? Я часть в банки закатаю, а часть к завтрашнему столу приготовлю — у меня специальный быстрый рецепт есть.

— Татьяна Николаевна, а у вас чисто случайно нет быстрого рецепта их перемывки и перечистки? — горько усмехнувшись, задала Ира риторический вопрос.

— У нас есть, — мурлыкнул Лоренц и скрылся вслед за Зивом.

— Не переживай, Ирочка, потихоньку-полегоньку справимся.

Ира удрученно вздохнула и, вооружившись ножом, обреченно уселась рядом с грибным Эверестом. Минут через пять пришел Женечка. Рассказал все, что он думает по поводу «жадины-Палладины», чем разрядил обстановку, и «война» с грибами перестала казаться такой уж нудной. Но провозились все равно почти до полуночи.

Первыми на торжество по поводу Международного Женского дня прибыли Заур и Нодар с женой Ритой и пятимесячным сыном. Рита, очень давно не выходившая в свет дальше детской поликлиники, чувствовала себя неловко, но к ее счастью и к немалому удивлению Иры, Женечка оказался нянькой высшей категории. Очутившись в его руках, малыш, видимо, не имевший счастья быть знакомым с другими людьми, кроме мамы, папы и дяди, сначала для порядку разревелся, но очень быстро успокоился и даже стал смеяться.

— Грудью кормишь? — со знанием дела спросил Риту Женечка.

— Да… — страшно смутившись и покраснев, ответила она.

— Молодец! Значит бойцу ничего не страшно. Ир, я немного похозяйничаю у тебя, можно?

— Конечно, Женечка, — ответила Ира.

Женечка вместе с маленьким Артуром скрылся в доме и через некоторое время появился, таща незнамо где найденные им два старых матраса, два пледа и простынку, а также деревянную толкушку для картошки. Матрасы, пледы и простыню он постелил в саду, разместил там более чем довольного обретенной вдруг свободой Артура и положил рядом с ним толкушку в качестве игрушки.

Рита с Нодаром перепугались, как две, высидевшие утят, квочки у водоема, в котором их предполагаемые цыплята решили искупаться. Еще никто не успел отреагировать на их панику, как по краям предоставленного Артуру поля деятельности легли на страже Зив и Лоренц. Вот тут родители завопили в полном ужасе так, что квочки, взирающие на плавающих утят, которых они упорно считали своими кровными цыплятами, им в подметки не годились.

— Ребят! Вы чего! — залился смехом Женечка. — Ну ни за что не поверю, что вы не в квартире живете. Успокойтесь! Ничего с вашим малым страшного не случится — вы только гляньте, какой он счастливый!

Артур действительно был вне себя от восторга. Сооружение из двух положенных рядом матрасов, накрытых двумя пледами и застланных простыней, по-видимому, казалось ему стадионом, по которому он с превеликим удовольствием катался и пытался ползать, правда, полноценно встать на четвереньки он еще не мог и поэтому ползлось только задом. Зверюги, не дававшие ему нарушить границы «стадиона», привели его в еще более радостное состояние особенно тем, что ничуть не возражали, когда он цепко хватался за их шерсть.

— Рита! Нодар! — продолжал веселиться Женечка. — Расслабьтесь! Вот так и должен расти ребенок! Это нормально! Ненормально, когда маленького человека запирают в четырех стенах, в кроватке или в манеже, а гулять «водят» только в коляске. Поверьте! Ничего страшного с ним не случиться. Рита! Ты своего ребенка когда-нибудь столь довольным жизнью видела? Только честно!

— Не-ет… — все еще тараща от ужаса глаза, пролепетала Рита.

— Так не ломай своему дитю кайфа! Всё, господа взрослые! Дитё при деле, а теперь давайте займемся обеспечением собственной радости бытия.

Нодар с Ритой слегка успокоились, правда, неокончательно, и все время нервно поглядывали на «стадион» пока разгружали «Жигулёнок».

К замаринованному Женечкой шашлыку и овощам — совсем летним и общесезонным — добавились два кружка домашнего сыра, три двухлитровых пластиковых бутылки домашнего вина, одна литровая бутылка алычёвого ткемали и еще одна томатного, пол-литровая банка аджики и несколько толстенных пучков зелени.

Вскоре подъехали Влад и Валентиныч, привезя на двух машинах остальных приглашенных на праздник. И вот теперь-то уж началась настоящая суета: костер пылал, кто-то что-то на нем жарил, кто-то что-то мыл, чистил, резал, кто-то беспрерывно носился в дом за посудой и кухонными принадлежностями.

Стадия поздравлений и сосредоточенного первичного наполнения, изрядно опустевших за время предпраздничной подготовки, желудков, пролетела незаметно. Получив вдоволь хлеба, народ жаждал зрелищ, но Ира, сама подобную жажду никогда не испытывавшая, понятия не имела, как она утоляется. Однако, будучи нынче в роли хозяйки она догадывалась, что развлекать гостей — это ее святая обязанность.