Прогулка по висячему мостику

Настроение было, мягко говоря, хреноватое. Замечания Радного по поводу Влада, высказанные им ей самой, а также прозвучавшие из уст самого Влада, вселили нешуточное замешательство. Реальное металось между паническим страхом и громогласным заявлением: «Да чушь это все несусветная!». Правда, отчего-то, собственное громогласное заявление «Да чушь это все несусветная!», мало влияло на тотальную перепуганность. Зато ирреальное тихо и сладостно шептало: «Влад, я жду тебя». Настроение ирреального Ире нравилось больше, но полностью отдаться ему никак не получалось.

Спать будто бы хотелось более всего на свете, но сон никак не мог захватить Иру целиком. Она, в очередной раз перевернувшись с боку на бок, подумала о Зиве с Лоренцем. Несколько мгновений спустя дверь тихонько приотворилась, и, легкие на помине, они просочились в спальню.

— Не спишь! — язвительно промурлыкал Лоренц.

— Не сплю… — со вздохом призналась Ира.

— Влад покою не дает? — всё тем же язвительным тоном поинтересовался Лоренц.

— Ага… — ответила Ира с обреченностью в голосе.

— Еще бы! Никто ведь не знает, чего это он за тобой увязался!

— То-то и оно!

— Но ты, ведь, знаешь! — подал голос Зив.

— Ага! Знать бы еще, чего именно я знаю! — усмехнулась Ира.

— А ты не думай. Прислушайся, что чувствуешь?

— Чувствую страх, чувствую, что все это бред сивой кобылы, чувствую, что готова драпануть отсюда куда подальше, чтоб только этого Влада больше не видеть, чувствую, что более всего хочу, чтобы Влад поскорее оказался рядом.

— Да-а-а-а! — язвительно протянул Лоренц. — Эмоциональный диапазон у тебя явно не как у зубочистки.

— Ценное замечание! — съязвила в ответ Ира. — Одного понять не могу… — Ира замолчала едва начав.

— Чего именно? — спросил Зив.

— Да ну! Бред какой-то! — оборвала Ира.

— Ира, — спокойно проурчал Зив, — полный бред разговаривать с кошкой и собакой и считать, будто они тебе вразумительно отвечают.

— Ладно, уговорил. А понять я не могу того, с чего это Радный так радел о том, чтобы Влад тоже вспомнил о сожжении.

— А ты уверена, что это Радный радел? — спросил Зив.

— Знаешь — уверена. Влад сам мне рассказывал.

— Да неужели? — Лоренц, по-видимому, сегодня вовсе не собирался расставаться с язвительным тоном.

— Ира, воплотившись здесь, никто ничего не знает наверняка: ни я, ни Лоренц, ни твой Женечка, ни Радный, ни — ну это тебе лучше всех известно! — ни ты сама.

Уж таково свойство этого мира — создавать иллюзии, кажущиеся реальностью и заставлять реальность казаться иллюзией. Ты принимаешь решение и ныряешь сюда, и оно, то есть твое решение, ведет тебя. Однако, ты, пока ты здесь, никогда не узнаешь наверняка, каково оно, то твое решение. Будешь ходить вокруг да около, чувствовать нечто, что называется, спинным мозгом. Зачастую кажется, что вот-вот ухватишь его и раскроешь тайну, но… предвкушение так и остается предвкушением.

Поддаются и раскрываются, казалось бы, немыслимые тайны, но только не эта. Если на ней зациклиться, можно сойти с ума, сжить себя со свету! Самое лучшее — плюнуть на бесполезное и бессмысленное занятие и просто не вставать на своем пути. Принять, как аксиому, что ты знаешь, как быть и что делать, но это знание доступно тебе лишь через полубессознательные порывы. Ира, доверься себе, и всё. Ты нашла свой ключ, но пока отложила его — тебе решать, когда заняться им. Ключ — он поможет. Он не раскроет главной тайны, но поможет отделять ее зов от всего постороннего и несущественного.

— А у вас есть такие ключи?

— Есть, — проурчал Зив. — Но мы не люди, и наши ключи несколько иного рода.

— А какого?

— Ты не поймешь…

— Ира, это — блохи, — не меняя настроения, промурлыкал Лоренц. — Знаешь ли, бегают, кусают и тем самым способствуют познанию себя.

— Не слушай его, он шутит. Блохи здесь, естественно, ни при чем. В одном Лоренц прав: нет никакой гарантии, что столь возмутительное поведение блох не есть действие во исполнение высшего замысла.

— А вот теперь, Ира, шутит Зив. Но, должен признать, что в его шутке, в отличие от моей, доля шутки поистине ничтожна, — Лоренц неожиданно прислушался. — Валить, по-моему, пора…

На лестнице послышались шаги и голоса мальчишек. Зив с Лоренцем растаяли в темноте сквозь едва приоткрытую дверь, которая через несколько мгновений после этого распахнулась настежь, и в спальню вошел Влад.

От его объятий растаяли все страхи. Реальное утвердилось в мысли: «Да чушь это все несусветная!», — и угомонилось, а ирреальное сладко замурлыкало, не пытаясь, однако, делиться тем, что же именно его так умиротворяет.

Дни побежали дальше в заведенном туристско-этнографическом ритме с той лишь разницей, что с ночи до утра к компании Иры с Лешкой добавлялся Влад. А вот компанию в постижении красот и тайн Кавказа он им составил лишь раз — более выходных за две недели отсутствия жены на его долю не выпало. Вечерами он казался полностью вымотанным, но уже к концу ужина приходил в себя, а ночью…