Прогулка в мир тьмы

– Слушай, а сколько тебе на самом деле лет? – теперь я могла себе позволить такие вопросы, какие прежде смущалась задавать.

– Ты же знаешь, родился я перед революцией…

– Нет, сколько лет ты прожил живым человеком?

– Девятнадцать. Или двадцать… Точную дату рождения никто не удосужился запомнить.

– Я думала, чуть больше…

– Это, наверное, годы нежизни наложили отпечаток.

Я тогда совсем осмелела:

– А у тебя прежде были девушки?

– Я тебе говорил уже, – невозмутимо ответил Вилор. – Была у меня невеста, еще при жизни… при живой жизни. Уже свадебное платье шилось… Ты знаешь, когда мне удалось сбежать от Вальдемара, я уже был вампиром и ничего не мог исправить. У меня были друзья, хорошие и настоящие, но пошел я тогда именно к ней… Узнав, кем я стал, она не пожелала продолжать со мной отношения. Тогда я друзьям не стал и на глаза показываться. Не терял из виду ни их, ни свою бывшую невесту, но они меня ни разу не увидели. Сочли мертвым, насколько я знаю, да так в какой-то степени и было. Но я не осуждаю, ее можно понять.

– Ее можно понять, – съязвила я. – Ей, наверное, нужен был дом, семья, муж с зарплатой и лазурные берега. Потом она, наверное, вышла замуж и все это обрела, так ведь?

– Так, – кивнул он. – Она прожила долгую и достаточно счастливую жизнь.

– Хочешь сказать, что она хоть минуту в своей жизни была счастлива? – не удержалась я.

Вилор промолчал. Видимо, я попала в точку.

Вдруг на улице раздался звук мотора, и у калитки остановился мамин служебный автомобиль.

– Мама приехала!

Я бросилась отпирать калитку. Из машины вышел Никита, захлопнул дверцу и направился ко мне.

– Ой, а где мама?

– Далеко мама, не смогла приехать, – ответил он, входя во двор. – Привет, свиристелка! Мне, значит, поручили узнать, что здесь у тебя случилось, где ты ночью слонялась и не нужна ли помощь? А то ей позвонили и сказали…

– Все хорошо! – с довольным видом ответила я. – Ничего плохого не случилось, где я ночью слонялась, там меня уже нет, а об остальном лучше рассказывать не буду, а то мама в обморок упадет.

– Так-так, это уже интересно, – широко заулыбался мамин водитель. – Ты у нас девочка серьезная, и ничего такого, о чем маме нельзя рассказывать, за тобой не водилось.

– Не то чтобы не водилось, просто не рассказывалось, – хихикнула я.

Тут его взгляд упал на Вилора, который стоял в тени.

– Ну, Никуся, я смотрю, ты тут действительно не скучаешь! Представь-ка мне своего бойфренда.

Вилор сделал шаг вперед, попав в конус света от фонаря:

– Привет, Никита.

И тут я впервые в жизни увидела, как Никита бледнеет и роняет что-то из рук.

– Вилор?!!

Какое-то время я стояла огорошенная, и они тоже смотрели друг на друга, как на невиданное чудо. Интересный поворот получается, только понять бы – они друзья или враги?

– Как же тесен мир, – сказал наконец Вилор, и они с Никитой сердечно обнялись, как старые приятели.

– Ну вот, представлять никого не надо! – обрадовалась я и, вспомнив, что я здесь хозяйка, пригласила: – Прошу в дом!

Как выяснилось, мои друзья действительно уже спали. Мы втроем прошли на кухню, уселись за стол. Я достала из холодильника, что нашла, нарезала бутербродов. Впрочем, есть их никто не стал.

– С ума сойти, а! – Никита никак не мог прийти в себя от удивления. – Разве такое бывает?! Слушай, не пойму я – тебе сколько лет? И сколько было тогда? Ты совсем не изменился!

– Ну почему же, – усмехнулся Вилор, слегка касаясь белой пряди в своих волосах. – Видишь, седины прибавилось. А в остальном – пластическая хирургия творит чудеса.

– А, ну разве что так, но все равно не верю. Слушай, мне столько раз твердили, что ты – выдумка, что я под конец и сам в это почти поверил.

– Головой нужно думать, Никита.

– Я думал, думал, столько всего передумал! – взорвался тот, и я закрыла дверь, чтобы он не разбудил спящих наверху ребят. – И ты один знаешь, что я Витя, а не Никита! Ведь так?

Он смотрел на Вилора в напряженном ожидании. Вилор ответил не сразу, заставив его подождать-помучиться.

– Так. Но скажи, разве ты чем-то недоволен? Имя, что ли, не нравится?

– При чем тут имя! Почему ты тогда исчез? Я ведь не сумасшедший, галлюцинациями не страдаю и прекрасно помню тебя! А они говорили мне, что это выдумки, мои детские фантазии, что мне приснилось! И почти убедили меня в этом.

Вилор оперся подбородком на руку:

– Вот потому я и ушел. Чтобы не напоминать тебе о прошлом, чтобы ты все забыл, как забывают раннее детство, и зажил нормальной жизнью в нормальной семье.

Я молча слушала, пытаясь понять, о чем же идет речь.

– Я помню все, – мрачно ответил Никита. – Есть вещи, которые забыть нельзя. И тебя помню – как ты уходил куда-то ночью, а весь день спал как убитый. И если тогда я это воспринимал как должное, то теперь возникли кое-какие вопросы…

– Не при барышне, – усмехнулся Вилор, указывая на меня.

– И то, что было до нашей встречи, я тоже помню. Да ты в курсе… Вот скажи мне, можно ли такое забыть?!

Вилор помолчал, потом медленно покачал головой:

– По себе знаю, что нет. А помнишь ли ты этот дом?

– Этот дом? – Никита опешил.

– Пойдем, – Вилор поднялся. – Я тебе кое-что покажу.