Прогулка в мир тьмы

Но ребятам ничего не скажу. Не надо их пугать раньше времени. А потому сейчас, пока они будут на лошадях кататься, я попробую обыскать дом – и ту комнату тоже! – в поисках разгадки.

Мы сели за стол, пригласили и Сашу. Он ел аккуратно, по всем правилам этикета пользуясь ножом и вилкой. Мы украдкой косились на него – лично я ножом за столом не пользовалась сроду, что там резать, когда уже все порезано?

– Ну что, пошли? – Саша первым поднялся. Ребята бросились собираться, а я ответила:

– Да, идите. Желаю всем хорошо покататься и никому не свалиться!

– А ты что же, не идешь? – удивился Саша.

– Нет, я не пойду. Боюсь лошадей ужасно. Когда-то пыталась учиться, упала с лошади – с тех пор боюсь.

Лилька, еще не успевшая уйти с кухни, покосилась на меня с удивлением, но ничего не сказала. Она-то знала, что я лошадей люблю и ездить умею. Да уж, привыкли друзья к моим странностям и наверняка считают, что я достойная дочь своей мамы.

Вскоре они ушли, и я осталась одна. Начну, пожалуй, осмотр с черной комнаты, вот только куда я вчера со зла дела ключ? К себе на чердак унесла, это я помню, а потом?

Ключ после недолгих поисков нашелся у меня в дорожной сумке. Причем я его засунула не куда-нибудь, а в правое отделение. Моя сумка поделена надвое. В левом отделении лежат всякие повседневные вещи, а в правом я храню то, что считаю самым важным. Пакетик освященной соли, свою заветную тетрадку, документы. Раньше я еще носила здесь красно-малиновое платье, которое когда-то купила для свидания с Вилором, да так и не пришлось надеть, и я наперекор судьбе всюду его с собой носила. Но на этот раз я его с собой не взяла, поддавшись минутному безверию.

Ну что ж, ключ нашелся, пора идти. Бр-р… Жутковато, тем более что я в доме одна. Может быть, остальных дождаться да вместе…

Ну нет! Это мой дом, и проблемы тоже мои, и только мои.

Малодушно оттягивая время, я подошла к окну и поневоле залюбовалась видом. Синело небо, ветер шевелил пеструю мозаику листвы, по озеру шла легкая рябь, и все это было восхитительно летним, утопающим в океане солнца.

Я глубоко вдохнула воздух, неповторимо свежий, напоенный запахами лета. Хорошо! Эх, а мне сейчас в черную комнату спускаться, где нет окон, а воздух затхлый. И ведь кто-то там раньше жил! Как можно жить, не видя солнца, не вдыхая свежего воздуха? Ужас! Кто это был, интересно? Может, Колька прав, и там жил человек, в силу странной болезни не выносящий солнечного света? Это было бы очень грустно.

И снова в сердце всколыхнулась печаль. Вилор… Он уже много лет не видел солнца. А что с ним сейчас, что?..

Я отвернулась от окна и стала спускаться по лестнице. Слезы безнадежной тоски вновь душили меня, и я не стала их сдерживать. Одна в доме – могу себе позволить. Такие моменты бывают нечасто.

Злая судьба так и не смогла разорвать ту тоненькую нить, что связывала нас с Вилором. Я изредка чувствовала, когда он думает обо мне, а он… Наверняка он знает, когда я плачу. Он ведь вампир, причем, как я поняла, не из простых. Это Вальдемар мне рассказал – высшим вампирам нужна не столько кровь, сколько жизненная энергия, а ее можно получить через слезы, боль, страх жертвы. А однажды мои слезы отчаяния придали Вилору сил, и это спасло нас обоих. И теперь, когда на меня накатывает вот такое настроение, я снова плачу, не сдерживаясь. Может быть, это поможет ему там, где он сейчас находится…

Наконец я спустилась на первый этаж. Умылась на кухне под рукомойником и подошла к двери черной комнаты. Страшно уже не было, терзали отчаяние и злость. Полтора года прошло – сколько, сколько, сколько еще ждать?!

Я открыла дверь, на всякий случай подперла ее табуреткой, чтобы не закрывалась, и приступила к обыску. Первым делом постучала по стенам и осмотрела пол на предмет замаскированных ходов и замурованных дверей. Но они были или слишком хорошо замаскированы и замурованы, или их просто не было. Я просмотрела старые газеты, валявшиеся на столе, – ничего особенного.

Кто бы здесь ни жил, обстановка была спартанской. Стол со стулом, диван и шкаф. Я мысленно посочувствовала бедняге – и снова вспомнила Вилора. В том домике, который снесли, у него была крошечная каморка с матрасом на полу – и все.

Я стала рыться в ящиках шкафа. Еще газеты, какие-то тряпки, зубная щетка и мыльница с усохшим обмылком, прочие вещи обихода. Два ящика были битком набиты книгами – старыми, пропахшими пылью и мышами, истрепанными. Самый нижний ящик был заполнен одеждой – поношенной, но аккуратно выстиранной и сложенной в стопки. К этому всему я не особо приглядывалась. Потом просмотрю, если будет надо. Куча разных предметов бытового назначения. Несколько детских пластмассовых игрушек – старых и выцветших… Кто здесь жил, спрашивается?

И тут я увидела на дне ящика маленький пожелтевший листок картона, похожий на старую фотографию с изнанки. Заинтригованная, взяла в руки. Но нет, это оказалось не фото, а маленькая икона. Богородица с младенцем.

Икона была потертой, с истрепанными краями. Тот, кто здесь жил, похоже, часто к ней обращался, брал в руки. О чем молил, интересно?