Прогулка в небесах

Но Бэтрой не стал меня убивать. Его лицо перекосилось от злобы и удивления, но смотрел он не на меня, а куда-то за мою спину. На плечи легли тёплые, придающие уверенности ладони.

– Подожди меня в сторонке, а лучше иди в дом. А я пока разберусь с нашим "гостем", – тихо произнёс Трэйтон и подтолкнул меня в сторону дома.

– Быстро же ты распутал стазис, – отошёл от удивления Бэтрой. – Но в этот раз я подготовился к встрече.

– Я тоже, – ухмыляясь, ответил Трэйтон.

И вот стоят они и взглядами друг друга прожигают. Я отошла подальше и тоже стою смотрю. А ничего не происходит. И долго они ещё в гляделки играть будут? Прошло минут пять, а они продолжают стоять и смотреть. Я уже начала волноваться, может подойти и спросить в чём дело? Я думала, что Трэйтон сейчас, как и в прошлый раз, настучит моему папашке деревьями по голове и мы "мирно" разойдёмся, а они стоят. Через ещё пять минут Бэтрой начал поднимать руку, но в ней что-то отчётливо хрустнуло, и конечность повисла как плеть. Родственничек на это вообще никак не отреагировал, даже не скривился. И тут до меня дошло, они уже сражаются! Они сражались всё это время, но не физически, а на каком-то другом, неведомом мне уровне. И сломанная конечность Бэтроя означает, что Трэйтон пока побеждает. Но ему тяжело, он весь напряжён, и зубы сжаты, а со лба струится пот. Как же я хотела ему помочь, хотя бы подбежать и просто быть рядом. Но побоялась отвлечь и продолжала наблюдать со стороны.

Вдруг оба лорда пришли в движение. Они почти одновременно кинулись навстречу друг другу. Но Трэйтон сорвался с места на пару секунд раньше и, увернувшись в последний момент от столкновения, толкнул Бэтроя в бок. Из его рук хлынул зелёный светящийся туман, который врезался в моего нежеланного родителя и отбросил его в сторону, прилично приложив спиной о дерево. Но папашка мгновенно вскочил на ноги и снова кинулся в бой. И где, спрашивается, эти хвалёные "чёрные волки"? Почему не появляются, когда они так нужны?..

Они не швырялись сгустками энергии, как раньше, а почти беззвучно кружили по небольшому свободному участку сада и напускали друг на друга мерцающий туман. И это было в разы более жуткое зрелище, чем предыдущие разрушительные сражения.

Но похоже, у кого-то начали сдавать нервы. Бэтрой, поднимаясь с земли после очередного падения, вдруг зарычал и выкрикнул:

– Она моя! Ты её не получишь!

И чего он так в меня вцепился? Но как оказалось, я не столь важная и желанная персона, чтобы так стараться. Речь шла не обо мне.

– Ты уже не одно десятилетие пытаешься захватить Арену. Не получалось раньше, так с чего взял, что сможешь в этот раз? – издевательски ухмыляясь, ответил Трэйтон.

– В этот раз у меня будет она! – и пальцем в мою сторону показал. А Трэйтону, похоже, только того и надо было. Он сделал замысловатый пасс, и руку Бэтроя обвила опустившаяся, и вдруг ставшая гибкой, толстая ветка одного из находящихся у него за спиной деревьев. Отец вскрикнул и попытался высвободить скованную древесиной здоровую руку. Не получилось. Вторая рука по прежнему почти не шевелилась, и толку от неё было мало.

А Трэйтон в это время уже подбегал ко мне. Подбежал, обнял и быстро зашептал на ухо:

– Всё оказалось сложнее, чем я думал. Придётся менять план.

Бэтрой с трудом создал в ладони повреждённой руки переливающийся снаряд, постанывая размахнулся и перебил им держащую его здоровую руку ветку.

Трэйтон стремительно поцеловал меня, приподнял за талию, прошептал: "Я тебя обязательно найду. Жди", и изо всех сил бросил вверх и вперёд. Последним, что я видела, проваливаясь в полную черноту, было то, как Трэйтон разворачивается к подбегающему отцу и со всей силы впечатывает свой кулак в его челюсть. Ну вот, до рукопашной дошли, и это маги...

Открыла глаза и увидела звёздное небо. Всё тело слегка покалывало, и было холодно. Вспомнились последние события, и я резко села. Голова закружилась, но это не помешало увидеть похрапывающую в паре метров от меня наставницу Кразьек и тихо разговаривающих у догорающего костра охранников.

Моё желание сбылось, я вернулась домой. Перевела взгляд на звёздное небо и по щеке скатилась одинокая слеза. Такая же одинокая, как и я в этом родном, но таком пустом без него мире.

Я буду ждать...