Прогулка заграницей

Въ курзал я оставался недолго; правда, музыка была очень недурна, но посл циклона арканзаской знаменитости она казалась черезчуръ уже вялой. Къ тому жь, моя безпокойная натура влекла меня на новыя приключенія, и я задумалъ ужасное предпріятіе: ни больше ни меньше, какъ совершить пшкомъ переходъ отъ Интерлакена до Зермата черезъ Джеми и Биспъ! Необходимо было выяснить множество деталей и приготовиться къ раннему выступленію. Курьеръ (не тотъ, о которомъ я только-что говорилъ) полагалъ, что portier гостинницы можетъ разъяснить намъ дорогу. Такъ оно и вышло. Онъ показалъ намъ на рельефной карт весь нашъ путь со всми подъемами и спусками, со всми деревнями и рками, до того ясно, какъ будто бы мы пролетали надъ этою мстностью на воздушномъ шар. Замчательная вещь эти рельефныя карты. Кром того, portier на кусочк бумаги составилъ для насъ маршрутъ, обозначивъ мста ночлега, и вообще настолько разъяснилъ намъ весь путь, что безъ посторонней благосклонной помощи сбиться съ дороги намъ не было ни малйшей возможности.

Поручивъ своего курьера заботамъ одного туриста, который собирался въ Лозанну, я легъ спать, а дорожный костюмъ свой разложилъ въ такомъ порядк, чтобы на утро одться какъ можно скоре.

Одаако же, когда мы на другое утро сошли въ восемь часовъ къ завтраку, было такъ похоже на дождь, что я нанялъ парный крытый экипажъ для первой трети нашего пути. Вътеченіе двухъ или трехъ часовъ мы хали по гладкой дорог, пролегающей по самому берегу прекраснаго Тунскаго озера, имя предъ собою восхитительную картину громаднаго воднаго пространства и отдаленныхъ Альповъ, какъ бы затянутыхъ прозрачною дымкой. Но затмъ начался такой сильный дождь, что все, за исключеніемъ самыхъ ближайшихъ предметовъ, исчезло изъ глазъ. Лица свои мы защищали отъ дождя зонтиками, а ноги — кожанымъ фартукомъ экипажа, кучеръ же сидлъ ничмъ не покрытый и равнодушно мокъ подъ сильнйшимъ дождемъ; казалось, что это ему даже нравилось. Въ нашемъ распоряженіи была вся дорога, и никогда ране не приходилось мн совершать боле пріятной экскурсія, чмъ эта.

Когда мы достигли долины Кіенталь, погода начала проясняться; внезапно громадное черное облако, стоявшее какъ разъ передъ нами, раздернулось, и глазамъ нашимъ предстали величественные контуры Блюмійскихъ Альповъ. Явленіе произвело на насъ тмъ большій эффектъ, что за этимъ тяжелымъ пологомъ темныхъ облаковъ мы не ожидали найти ничего, кром гладкой, какъ столъ, равнины. Т блыя пятна, которыя временами проглядывали сквозь тучи и которыя принимались нами за небо, были не что иное, какъ снжныя вершины горъ.

Мы обдали въ Фрутиген, въ гостинниц; то же самое слдовало сдлать и нашему кучеру, но такъ какъ времени было недостаточно, чтобы пообдать и выпить, то, оставивъ первое, онъ основательно занялся вторымъ. Въ этой же гостинниц закусывалъ какой-то нмецъ съ двумя дочками; когда они собрались узжать, то было ясно, что ихъ кучеръ настолько же пьянъ, счастливъ и добродушенъ, какъ и нашъ собственный. Оба эти мошенника были преисполнены вниманія и предупредительности къ своимъ пассажирамъ и воодушевлены братскою любовью другъ къ другу. Привязавъ возжи, они сняли свои сюртуки и шляпы, чтобы ничто не мшало имъ предаться вполн разговору и жестикуляціи, сопровождавшей ихъ разговоръ.

Дорога была гладкая и все время то поднималась на холмъ, то спускалась; она была не широка, и лошади привыкли къ ней, такъ что мы не для чего было править; почему же въ такомъ случа кучерамъ и не поговорить между собой и съ нами? Въ то время, какъ мы поднимались на холмъ, экипажъ нашъ слдовалъ сейчасъ же за переднимъ, такъ что морды нашихъ лошадей дружелюбно мотались надъ его сидньемъ; поднявшись на козлахъ, нашъ кучеръ кричалъ что-то своему пріятелю, а тотъ, вставъ съ своего мста и обернувшись спиною къ лошадямъ, въ свою очередь, кричалъ что-то ему.

Взобравшись на самый верхъ, мы карьеромъ начинаемъ спускаться, но картина нисколько не мняется. Какъ сейчасъ вижу передъ собою кучера передняго экипажа, на колняхъ стоящаго на своихъ высокихъ козлахъ и локтями облокотившагося на ихъ перильца, волосы его разввались, лицо было красно, глаза сіяли счастіемъ, и въ то время, какъ нмецъ упрашивалъ его ссть какъ слдуетъ, и управлять лошадьми, онъ только умильно смотрлъ на него и протягивалъ свою карточку, между тмъ оба экипажа неслись въ карьеръ подъ гору, никмъ не управляемые, и намъ оставалось только терпливо ожидать результатовъ: случайнаго спасенія или же боле чмъ вроятнаго крушенія.