Прогулки по Аду (СИ)

Я выехал из двора и со словами «Обосрись, мужик!» выскочил на улицу с левым поворотом прямо перед капотом какой-то тачки. Мужик обосрался, в спину мне раздался запоздалый, негодующий сигнал. Я прибавил газу и, успев на стрелку, повернул направо и влился в неспешный автомобильный поток.

Всё, пробки семь баллов, сделать ничего нельзя, и течение медленно (первая-вторая, первая-вторая, я езжу исключительно на механике) понесло меня до Ленинского. Там была выделенка, а специальная грязь, которой забрызган номер, гарантия от камер.

Я взглянул на часы. Поставленные на обратный отсчет, они показывали, что до звонка осталось сорок минут. Пока выйдет, пока оденется, еще минут 5-10. Должен успеть.

Однако выделенка на Ленинском оказалась забитой почти так же, как и основная трасса. Что делать, предпраздничные дни, а специальную грязь, несмотря на ее дороговизну, стали покупать многие.

Тем не менее мы гуськом шли километров пятьдесят-шестьдесят, ловко объезжая останавливающиеся на остановках троллейбусы и маршрутки. По сравнению с мертво стоявшим Ленинским просто «Формула 1».

Но менты не спят и не дремлют, суки. На перекрестке с Университетским один такой поджидал таких, как мы. Я как раз выскочил из-за остановившегося автобуса. Мент ткнул жезлом в шедшую передо мной «бэху», я ударил по тормозам, дернулся влево и успел втиснуться перед какой-то «газелью», нещадно ее при этом подрезав. «Газель» гуднула, я мигнул габаритами, извиняясь, «бэха» медленно подкатила к менту, а я добропорядочно прополз мимо на второй передаче.

После перекрестка выделенка оказалась свободной, я было притопил. Но перед Третьим транспортным встало уже всё.

с завистью посмотрел на небо. Там было свободно, лишь какая-то скорая распугивала голубей сиреной. было выкинул на крышу фальшивую мигалку, но тут над самыми головами прошел патрульный гаишный мерс, и я поостерегся.

Взлететь — дело нехитрое. Любая приличная тачка могла подняться метров на триста. Но летать разрешалось только транспорту со спецсигналом, всякие там скорые, пожарные и менты, ну и начальство, понятно. Купить мигалку в нашем коррумпированном мире труда не составляло. Но если тебя с ней поймают, то трешкой, как за выделенку, не отделаешься. Права отберут, это точно, а могут еще и тачку конфисковать. Поэтому, если попался в полете, платишь сразу сотку минимум и говоришь: «Большое спасибо», когда отпускают.

Конечно, дорогая тачка может проскочить, могут принять за начальство и не тормознуть. Мой «фольксваген» был пограничным по цене, на котором еще могла бы быть установлена официальная мигалка. Но я осмеливался ею пользоваться только в самых крайних случаях, когда и сотки не жалко.

Еще десять минут теперь уже только на первой, и я вполз в туннель, ведущий на Третье транспортное кольцо. Часы в машине отбивали минуты, движение стрелки сопровождалось противным квакающим звуком. Я понял, что опаздываю.

Покрутив головой и не обнаружив поблизости ментов, я взлетел. Рядом поднялись еще несколько машин. Стаей чаек мы выпорхнули из туннеля. Правда, остальные тачки тут же стали садиться, отчаянно гудя и пытаясь впихнуться в плотный автомобильный поток. «Грошовая экономия, — подумал я о них. — Хрена было взлетать, чтобы обогнать десяток машин».

Рванул вверх лишь я один. Врубил мигалку, сирену и синий фонарь за решеткой радиатора. Я шел даже не над трассой, а абсолютно по-наглому — по прямой, над жилыми кварталами.

Мне повезло дважды. Первый раз, что меня никто не заметил и не остановил, второй — я угадал со временем. Когда я, бросив тачку вниз на Вишневского, повернул во двор и замер в виду дверей школы, она с подружкой как раз выходила.

Завернув за угол, они остановились. Она достала пачку и закурила длинную, тонкую, модную сигарету, подружка нет, видимо, была умней. Чуть постояли, обменявшись парой слов с вышедшими из школы ребятами.

Потом обогнули школу и пошли к остановке 22-го. Я медленно полз за ними.

Следуя на безопасном расстоянии, я смотрел, как она идет, как поправляет рюкзак на плече, как стряхивает пепел, как что-то говорит, повернувшись к подружке, как они остановились и засмеялись, как она выкинула окурок.

Потом подружка свернула в проулок, а она пошла на остановку.

Пока она ждала автобуса, я нагло въехал на тротуар, больше остановиться было негде.

Первой подошла маршрутка, она села, я поехал тоже.

Ехать было недалеко — три остановки. Когда она вышла и, пройдя последние 140 метров, скрылась за углом дома, я тронулся. Нет, не умом, просто тронулся. Включил радио и поехал домой.

Пробок меньше не стало. Навигатор показывал 8 баллов. Я включил автопилот и, откинув голову на подголовник, закрыл глаза. «Фольксваген» медленно плыл, в приемнике негромко мурлыкало радио «Монте-Карло», а я вспоминал ее. Как она шла, как курила, как говорила и смеялась. Я не торопился. До дома было часа полтора минимум. За полтора часа многое можно вспомнить. Я смаковал каждое ее движение…

— Что же не прокатил? — спросило воображение.

— В смысле? — не понял я, а она замерла, вылезая из маршрутки.