Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима

Костюм мужчины призван подчеркивать его мужественность — на нем те самые брюки-гольф, которые ни одна женщина не согласится надеть даже под страхом смертной казни. В конце концов не для того она выходит на площадку для гольфа! Ей полагается выглядеть исключительно женственно. Я бы сказал, что именно здесь ее пол особенно бросается в глаза. Любая девушка выглядит обезоруживающе привлекательной, когда наклоняется, чтобы нанести удар по мячу. Изгибы ее тела столь восхитительны, что трудно ими не залюбоваться. Да и после — когда она уже нанесла удар, но еще не успела обернуться в поисках одобрения или утешения — от нее невозможно оторваться. Вот она стоит, изогнувшись, отведя назад руку с клюшкой. На лице полыхает румянец, глаза прищурены, нетерпеливый взгляд уже устремлен вдаль, к следующей лунке. Она сосредоточена и полностью погружена в себя. Если ее что-то и волнует в этот миг, то лишь собственные успехи в гольфе. Она так довольна собой… и так прекрасна!

А между тем играет она из рук вон плохо. И в этом кроется секрет ее очарования. Вы никогда не замечали, что все хорошенькие девушки, как правило, толком не умеют играть в гольф? И это очень разумно с их стороны. В противном случае они сразу бы утратили половину своей прелести… возможно, даже стали бы попросту невыносимыми. Фокус в том, что мужчине жизненно необходимо ощущать свое превосходство. Он может бить дальше (не обязательно ровнее) — и данный факт льстит маленькому мальчику, который живет в душе каждого из нас. Казалось бы, невелика заслуга, однако же подобные мелочи помогают мужчине самоутверждаться в жизни.

И они же делают его чрезвычайно уязвимым в отношениях с противоположным полом. Вы только представьте себе состояние мужчины, который прежде проигрывал всем подряд, и вдруг… О чудо! Он наконец-то встретил игрока слабее себя, перед которым можно порисоваться, которого можно снисходительно опекать. Излишне напоминать женщинам о необходимости постоянно принимать в расчет мужское самолюбие. Умные женщины и без того прекрасно осведомлены об этой нашей слабости и успешно используют ее в своей игре. В конце концов всем известно, что раненый зверь становится опасным. В отличие от него, зверь прирученный покладист и готов танцевать под любую дудку.

Итак, наш игрок в гольф хорошенько размахивается и посылает мяч на сто пятьдесят ярдов вперед.

В ее глазах светится восхищение, которое, несомненно, приятно греет душу мужчины. С легким досадливым пожатием плеч она произносит:

— О боже! Вот бы мне когда-нибудь научиться так бить.

— Ну-ну, не стоит скромничать… Ваш стиль улучшается с каждым ударом, — великодушно говорит он.

— Вовсе нет! Мне кажется, я безнадежна. Попробую, конечно, скопировать ваш удар… но не знаю, что получится.

Она размахивается (и вполовину не так сильно, как он) и бьет. Сто сорок ярдов!

— Ну, совсем неплохо! — бросает он. — А теперь смотрите: если вы покрепче возьметесь левой рукой…

Она старательно — совсем по-детски — пытается ему подражать. Ее огромные глаза взирают на него с таким доверием, что он невольно проникается ощущением собственного всемогущества.

— Покажите, пожалуйста, как надо, — нежным голоском просит она.

Он кладет свои сильные мужские руки поверх ее слабых пальчиков и помогает принять нужную позу.

— Вот видите, так гораздо удобнее!

— О, благодарю вас!

— Ну а теперь замахивайтесь… Замечательно! — хвалит он.

— Правда?

— Просто отлично!

— Я тоже ставлю вам «отлично» за ваше терпение! — смеется девушка.

В его душе, где прежде безраздельно царствовал Эйб Митчелл вкупе с Сент-Эндрюсским клубом, драйверами и паттерами, просыпается новое чувство — восхищение, граничащее с влюбленностью. В порыве радостного воодушевления он наносит новый удар. Какой конфуз!

Его клюшка вздымает в воздух примерно с полфунта добротного английского чернозема, который, подобно новогоднему конфетти, сыплется им на голову.

— Ради Бога, простите! Мне так неловко!

— Не извиняйтесь! — смеется она, прикладывая платок к левому глазу. — Мне, напротив, приятно знать, что даже такой мастер, как вы, время от времени ошибается.

— Сам не понимаю, как подобное могло случится.

Позвольте вам помочь…

Он решительно отбирает у нее крошечный носовой платочек. Приблизившись вплотную к девушке, он кладет одну руку ей на плечо, а другой начинает довольно неуклюже ковыряться в ее глазу. Она стоит неподвижно и мужественно старается перетерпеть боль от его неловких прикосновений.

— Спасибо, мне уже гораздо лучше, — заверяет она сквозь слезы. — Просто песчинка попала в глаз… Теперь уже все в порядке.

В это время на горизонте появляются остальные игроки. Они останавливаются поодаль: позы небрежные, расслабленные, но на лицах написано недовольство. Периодически с их стороны доносятся протяжные крики — будто гигантская корова мычит:

— Эй, впереди!

Какая поразительная черствость! И этих людей он прежде считал своими друзьями. Ну, ничего, подождут…

Уж теперь-то он знает: где двое, там третий — лишний.