Прогулки по краю пропасти

В то же самое время горячая информация появилась на новостных сайтах Интернета. Ее увидели те из восьми миллионов пользователей российского Интернета, кто в данный момент находился в сети. Увидели короткий текст: «Паника на Черноморском побережье!» – и фотографии Игоря Пастухова, распространенные Рейтер».

А среди ста тысяч компьютеров в России, подключенных в тот момент к новостным сайтам Интернета, были сотни тех, за которыми сидели дежурные редакторы российских радиостанций, телеканалов, крупных газет и информационных агентств.

* * *

В 12.30 о случившемся передали все московские FM-радиостанции.

И в то же самое время собственные корреспонденты газет и телеграфных агентств, аккредитованные в Краснодаре, получили срочное задание. Они рассаживались в свои «Форды», «Волги» и «Хонды Сивики» и брали курс на Черноморское побережье.

Съемочная группа РЕН-ТВ, случайно застрявшая в Новороссийске, получила приказ от главного редактора: немедленно отправляться в Абрикосово.

Другие телевизионщики, которым повезло значительно меньше – они торчали в столице, – уже мчались в московские аэропорты, чтобы успеть на ближайший рейс до Краснодара, Суджука или хотя бы Анапы с Адлером.

Журналисты, изголодавшиеся за спокойное лето по сенсациям, предвкушали информационный пир на весь мир. И каждый спешил занять свое место на этом пиру.

С того момента, как Игорь Пастухов – всклокоченный, в одних трусах – сделал с балкона абрикосовского санатория свой первый случайный кадр, прошло чуть более часа.

В то же самое время

Варя

Она открыла жалюзи и неотрывно смотрела на то, что происходило на улице.

За полчаса курортный пейзаж разительно переменился. Нигде ни единого человека. Валяется забытый кем-то в спешке надувной круг-утенок. Брошены лотки, где продавались семечки, орехи, персики, сливы. Ни души у прилавка с пивом-водами. Не толпится народ у книжного лотка – лишь ветер шевелит никому не нужными страницами…

Создавалось ощущение, что на городок сбросили нейтронную бомбу. Все вещи целы, но ни одного человека вокруг. И пустота и тишина – там, где еще час назад отдыхающий народ смеялся, пил, кадрился – предавался немудреным курортным развлечениям.

Вдруг Варя увидела: на высоте метров трех над землей проплыла гигантская оса. Она летела вдоль улицы – не спеша, вальяжно. Словно оккупант патрулирует улицы захваченного гетто. Оса исчезла в перспективе улицы.

Затем по дороге, в сторону от моря, промчалась, бешено газуя, старая «копейка». Все окна в ней были закрыты.

Следом пронеслась еще пара машин – все с местными номерами. Затем поток автомобилей, поднимающихся от моря, стал гуще. За плотно закрытыми окнами угадывались перепуганные лица.

Внизу, в холле частной гостиницы, слышался неумолчный гул растерянных, взволнованных голосов. Варя не хотела спускаться туда. Любая толпа, даже небольшая, – рассадник паники. А паникующие люди способны на самые идиотские, непредсказуемые поступки. Варе хватало и того страха, который она испытывала сама и который старательно (и не очень успешно) пыталась подавить.

Наконец поток автомобилей иссяк. Улица снова опустела.

И опять прилетела оса. Она задумчиво опустилась на ящик с персиками, приготовленными к продаже. Тело чудовища закрыло ящик целиком. Не спеша, лениво, меланхолично оса принялась высасывать из слегка подгнивших персиков сок.

Часы показывали уже половину второго. Никакого Сергея Александровича не было и в помине. И не звонил он.

И непонятно, куда делся Саня. Одежды его нет. На журнальном столике валяются ключи от машины, старенькое портмоне. Куда он отправился? И где он сейчас?

Чтобы отвлечься от ужасного зрелища за окном, Варя открыла Санино портмоне. В нем – паспорт, права и документы на машину. Варя достала паспорт, пролистала его. Все сходится: Александр Смеян, двадцать восемь лет, прописан в Твери, не женат, детей нет.

В отделении для банкнот лежало семь тысячерублевок. Других денег ни копейки. Видимо, Смеян выгреб их, когда выходил утром. Похоже, решил прогуляться, освежиться. Пивка выпить. Что он за алкоголик несчастный!

Варя открыла в портмоне секретное отделение. Хм, а этот Саня не такой простой, как кажется на первый взгляд! В секретном отделении торчала пара кредитных карточек – «Виза» и «Мастер-кард». Интересно, сколько там у него на счету?

В прозрачном отделении находилась небольшая черно-белая фотография. Видимо, из числа сделанных на новый паспорт. На фото – девушка. Конечно же, это она. Та самая Динка, по которой Саня так убивается. Варя всмотрелась в лицо. Ну и ничего особенного. Личико миленькое, но какое-то провинциальное. Блондинка, но, очевидно, крашеная. Глаза не слишком красивые, но зато тщательно подведенные. Губы большие, но какие-то капризные.

«Стоит по ней убиваться!» – мелькнула непрошеная мысль. Варя попыталась тут же выбросить ее из головы. Саму себя подначила: «Да ты, мать, Саню к ней ревнуешь!» И тут же честно себе призналась: «Да, немного ревную. Ну почему, спрашивается, хорошие мужики достаются всяким провинциальным оторвам!»