Прогулки по Москве

Во дворе – памятник великой княгине Елизавете Федоровне. Занимаясь днем делами обители, нередко ночь до самого рассвета Елизавета Федоровна проводила у постели тяжелобольного.

Выйдя замуж за великого князя Сергея Александровича Романова, пятого сына императора Александра II, Елизавета Федоровна навсегда связала свою судьбу с Россией. После смерти мужа княгиня оставляет светский образ жизни, покупает усадьбу с четырьмя домами и садом и переезжает из дворца в здание на Ордынке. По ее словам, она вошла в «более великий мир, в мир бедных и страждущих». Отныне ее главной заботой стало устройство Марфо-Мариинской обители.

В строениях усадьбы разместились больница, амбулатория для приходящих больных, приют для девочек, библиотека, классы школы, столовая, общежитие, хозяйственные службы. Особое внимание княгиня уделяла детям Хитрова рынка, сиротам и беспризорным. Одних она устроила в общежитие, за другими было установлено постоянное наблюдение, и вскоре эти юноши составили всем известную в Москве артель посыльных.

Перед революцией 1917 г. по просьбе германского императора в Москву приехал шведский министр. Его задачей было помочь княгине выехать из России. Елизавета Федоровна осталась. В 1918 г. вместе с царской семьей она была сброшена в шахту в городе Алапаевске на Урале.

«Страна Замоскворечье»… Нет в Москве уголка более тихого и патриархального – несмотря на то что современность давно уже вторглась в ее пределы. Замоскворечье продолжает жить.

Музыкальная Мекка Москвы Ольга Никишина

Высокий, высокий, высокий

Затих снизу доверху зал.
Он палочку только приподнял
И музыке быть приказал,
И тотчас за струнной решеткой.
На зов чародейный спеша.
Взметнулась, рванулась, забилась
Плененная в скрипке душа.

София Парнок

Есть в Москве место, куда всегда можно прийти, как в храм. Здесь заботы отпускают, время течет по-другому. Здесь царит Гармония. И как радостно бьется сердце, когда кто-то приглашает тебя в консерваторию или, отложив все дела, сам летишь за билетами! И знакомое, счастливое чувство подтверждает: да, сегодня тебе нужно именно сюда! Входишь в любимый дом после разлуки, короткой или долгой, и все тебе рады – и служители, и публика. Да здесь ведь не публика – здесь тайное братство, и узнаешь каждого, кому заглянешь в глаза.

Кажется, консерватория была в Москве всегда. Однако, как и все на свете, рождалась она в муках.

В середине XIX века царский двор твердо придерживался той точки зрения, что хорошая музыка может родиться только в Италии. Русским же музыкантам платили раз в 20 меньше, чем иностранным, и вообще считали их персонами нон грата. Против этого взбунтовалась «Могучая кучка» молодых гениальных дилетантов, вдохновлявшихся идеей обращения к национальным корням: уже известный композитор и музыкант-самоучка Милий Балакирев, военный врач и химик Александр Бородин, офицер в отставке, писарь Модест Мусоргский, офицер Цезарь Кюи, ученик кадетского корпуса Николай Римский-Корсаков.

Меж двух огней оказался пианист и композитор Антон Рубинштейн, получивший образование в Европе: он видел недостатки русской музыкальной образовательной системы и настаивал на открытии в России консерватории. Решающим для Рубинштейна было то, что ее выпускники получали звание свободного художника, а значит, музыканты – исполнители, певцы, композиторы – становились уважаемыми членами общества. В 1862 году при поддержке царского двора Рубинштейн открыл консерваторию в Петербурге. Но там преподавали иностранные доценты, поэтому композиторы «Могучей кучки» не могли с ней смириться: с их точки зрения, консерватория, ориентированная на Запад, препятствовала рождению национальной культуры.

Примирение далось очень нелегко. К счастью, музыканты сумели услышать друг друга, ив 1872 году Римский-Корсаков согласился стать профессором консерватории – вскоре его назвали лучшим преподавателем композиции, – в которой начали исполнять наиболее талантливые произведения русских авторов.

Московская консерватория открылась в 1866 году, ее возглавил брат Антона Григорьевича Николай Григорьевич Рубинштейн, талантливейший дирижер, один из первых пианистов мира, а профессором теоретического отделения стал окончивший Петербургскую консерваторию с золотой медалью Петр Ильич Чайковский, чье имя сейчас носит Московская консерватория. Так рождалась русская музыкальная школа.

Большая Никитская – улица музыкальная, и уже давно. Когда-то лился над ней колокольный звон из Никитского монастыря (теперь там подстанция метрополитена, дом 7). Знаменитый звонарь-виртуоз К. К. Сараджев утверждал, что эта с виду обычная колокольня отличалась удивительным подбором колоколов.