Прогулки по Парижу. Правый берег

В восточной части сада Тюильри городским властям удалось наконец привести к единому знаменателю следы неуемных творческих преобразований короля Луи- Филиппа, императора Наполеона III, а равно и пышных миттерановских празднеств по поводу двухсотлетия Французской революции. Вернемся же и мы к славным событиям двухсотлетней давности. В апреле 1790 года знаменитый русский писатель и историк Николай Карамзин любовался в саду Тюильри маленьким наследником престола. «Очаровательное дитя! – восклицал Карамзин, – ангел красоты и невинности! Как он резвился в своей темной курточке с синей лентою на груди!.. Толпа теснилась со всех сторон, чтобы его видеть… Все радостно окружали это милое дитя, которое отвечало на приветствия лаской своего взгляда и улыбки. Народ любит еще потомство своих королей!»

Прошло всего два года, и прелестное, ни в чем не повинное дитя было заточено в тюрьму Тампль на верную смерть… А доброй его матушке здесь, поблизости, отрезали голову. Как не восхититься романтикой революции!..

Русские путешественники обожали сад Тюильри. Белинский выразил свои восторги в первом же письме из Парижа, напоминая при этом, что он строгий судья и критик:

«Ничто не радовало меня с первого взгляда, даже горы Кавказа; но Париж с первого взгляда превзошел все мои ожидания, все мои мечты. Дворец Тюильри с его площадью, засаженной каштанами, с террасой, откуда видна площадь Согласия (бывшая площадь Революции), ее обелиск и великолепные фонтаны – это все… сказки Шахерезады».

Письмо датируется 1847 годом. Дворец, в котором много раз бывали знатные русские, был сожжен Коммуной в 1871-м.

Майоль, пожалуй, первый из современных скульпторов проложил дорогу в Тюильри. Вернее, дорогу ему пробила его любимая модель и душеприказчица Дина Верни. Она же и музей открыла его имени…

В том же 1847-м (в декабре) Иван Тургенев, живший тогда на бульваре Капуцинок, писал владычице своего сердца Полине Виардо:

«У нас уже два или три дня погода стоит великолепная. Я совершаю длительные прогулки прежде, чем отправиться на ужин в Тюильри. Наблюдаю за играми детишек, прелестных, как Амуры, и кокетливо приодетых!.. Яркое красное солнце свётит за огромными каштанами, статуями, спящими водами, величественным темно-серым Тюильри, все мне нравится бесконечно, я отдыхаю, я дышу воздухом после дня работы…

Боже ты мой, как все же красивы осенние дни!..»

Конечно, парижский декабрь кажется русскому человеку то осенью, то весной, но ведь и зима красива. Как сказал русский режиссер, «у природы нет плохой погоды». Успей только оглядеться, полюбоваться – так коротка жизнь. Где они все – Тургенев, Полина, Белинский?..

Конечно же, как во всяком публичном парке, в саду Тюильри есть и нынче дети, есть и пони, и нянечки, и зимний каток. Однако заметно, что все больше и больше в этом саду становится статуй…

Если же учесть, что с одной стороны, по улице Риволи, бегут неустанно машины, а с другой, по набережной Сены, бегут они же и так же неустанно, то ясно станет, что сад Тюильри – это среди городской суеты островок другого, давно ушедшего мира, островок другого Парижа. Ощущение это, по мнению одних, очень сильно, а по мнению других (ваш покорный слуга в числе этих других), еще и очень ценно (как бы ни старались при этом гении авангарда напоминать нам своими шедеврами, что на дворе XXI век и ничто никогда не будет, как прежде). Вот взять хотя бы птиц в саду Тюильри… Об этом, впрочем, отдельно – глобальная ведь тема.

Красавица богиня, похоже, не боится конкуренции супермодерных бронзовых женщин.

«ВСЕ ПТИЦЫ ПАРИЖА», или УРОК В САДУ ТЮИЛЬРИ