Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

Теперь так мало греков в Ленинграде,
что мы сломали Греческую церковь,
дабы построить на свободном месте
концертный зал. В такой архитектуре
есть что-то безнадежное. А впрочем,
концертный зал на тыщу с лишним мест
не так уж безнадежен: это – храм,
и храм искусства. Кто же виноват,
что мастерство вокальное дает
сбор больший, чем знамена веры?
Жаль только, что теперь издалека
мы будем видеть не нормальный купол,
а безобразно плоскую черту.[106]

Так писал Иосиф Бродский после того, как «антихудожественная» Греческая церковь была взорвана, чтобы освободить место для Большого концертного зала «Октябрьский».

А построена Греческая, или, как ее еще называли, «посольская», церковь, была в 1860-х годах. В Петербурге жило тогда много греков, они начали селиться в столице, в основном, после Крымской войны. И вот, специально для них в 1861 году заложили на летней Конной площади церковь во имя великомученика Дмитрия Солунского. Большую часть денег, требующихся на это, внес богатый откупщик, грек по происхождению, Дмитрий Георгиевич Бенардаки. Храм построен был в византийском стиле известным архитектором Романом Кузьминым. Он долго жил в Греции, по его проекту, кстати, построена церковь в Афинах. Он же – автор проекта первого Ярославского вокзала в Москве. Современники писали о богатом внутреннем убранстве греческого храма, в частности о висевшем посредине храма на цепях серебряном паникадиле на 200 свечей. Служили в храме по-гречески, а обедню специально для посольской церкви написал композитор Брагин. В подвале церкви в склепе был похоронен по специальному указу Александра II тот самый откупщик Бенардаки, на чьи средства, собственно, храм был построен.

Греческая церковь на Песках. 1900-е годы

Интересна судьба этого человека – грека, отставного гусарского поручика, богатого купца, сосредоточившего в своих руках все винные откупы Петербурга.[107] О богатстве Бенардаки ходили легенды, долго еще после его смерти принадлежавший ему дом на Невском пр., 86, где ныне Дом актера, называли «домом Бенардаки». О нем интересно пишет Сергей Аксаков в своей «Истории моего знакомства с Гоголем». Когда Гоголю срочно понадобилась крупная сумма денег, и он впал в отчаяние, потому что занять было не у кого, Сергей Аксаков, желая помочь ему, обратился «к известному богачу, очень замечательному человеку по своему уму и душевным свойствам, разумеется, весьма односторонним, – откупщику Бенардаки». Тот деньги выдал без промедления, и Аксаков замечает: «… этот грек Бенардаки, очень умный, но без образования, был единственным человеком в Петербурге, который назвал Гоголя гениальным писателем и знакомство с ним ставил себе за большую честь».

Когда в 1960-х годах Греческую церковь взорвали и на ее месте заложили Большой концертный зал (БКЗ) «Октябрьский», добрались и до склепа Бенардаки. Набальзамированное тело (дело в том, что Бенардаки умер в Висбадене, сердце его вынули и похоронили в Греции, а тело перевезли в Петербург) рабочие вытащили из гроба, и оно пару дней лежало на улице под дождем, а потом было передано в судебно-медицинский морг «для опытов». Далее след его теряется.

Вот так. Можно быть гражданином двух государств, богатейшим человеком, филантропом (на деньги Бенардаки организовывалась, в частности, знаменитая Макарьевская ярмарка, строились Университет и Национальная библиотека в Афинах), заслужить личное и потомственное дворянство, возвести храм и надеяться обрести в нем вечный покой – а потом твое тело будет валяться на стройке и послужит предметом научных изысканий. Надеюсь, что хотя бы сердце Дмитрия Бенардаки, похороненное в Греции, до сих пор покоится там, где он завещал…