Прогулки по полю случайностей

…завтра пытаясь примерить
двор, раскачалась качель
курочка с огненным чили
добрая тётушка смерть

бродит в десятках обличий

между домов и ночей

сыпан асфальт реагентом

…вглядываясь в силуэт,

в мелкий шаг, в тонкую поступь

сядет,

как будто багет,

досыта, если есть доступ,

крошит сто лет на столе

видишь, а не достаётся

кот взял своё вдругоряд
ветер округло метнулся
кто-то прикрыл плёнкой тёс
крошки ненужно сгорят
тётушка, ваш воздух с улиц?

Праздник

На лице рассвет, к спине стена, и
отказаться от повязки на глаза.

Жизнь – не собственность, а гостевая;

не успел, не получилось, не сказал.

Дать команду «пли!» себе же – праздник.

Залп. И никому ни что не надлежит.
Караулу не промазать, разве что.

А рассвет не сомневался, что он жил.

Караул смотрел в прицелы с ужасом

(трусость, словно пуля, скрытна и глупа),
ни один, увидев праздник мужества,
не попал.

Но я

Мы проходили в школе статуи вождей,
как что-то недиагностируемое.

И окровавленный купая нож в воде,

оправдываться про себя: «Прости, но я…»

Прощать не мне.

И, думается, никому.

Учителя на пенсии (противная

судьба). И слышится эпическое «мук».

Не совершаете встречи, чтоб: «Прости, но я…»

Так и поэтом на всю жизнь остаться мо.

Отточие немного помогло понять,
что ничего не происходит в нас само,
и как всегда послышится опять: «но я…»

А мы всё живы, в смысле не мертвы,

и жизнь ругает выстрел, сучий потрох;
уже не всё не плохо, пахнет порох
обидным вырастанием травы
на никогда не пройденных мной тропах.

А вы всё краше, даже страшно, как.

На луже лёд – нажми – и треснет в веер.
Камо грядеши… время хлопнуть дверью,
пръпрящи вервью путь, раз нет шнурка;
но в том, что станет, вовсе не уверен.

А нам… и сказано не мною-мной,

и вытерплены войны мной-не-мною;
травою вытереть всё не немое;
темно при осв[е/я]щении «дневном»,
а мы всё живы-не-мертвы, но ноем.

Синергетический базар

Нетематический разрядился базар
продажами путей, судеб, лав стори;
и непроявленное, словно образа,
блестя зрачками, непонятно смотрит
на покупателей из каждого шатра,
а неопределённость-зазывала
выпендривается.

Откуда-то мандраж.

«Всех забывали», – вечность завывает.

Не понимая,

деревенским вахлаком.

Случайностью в очередной аттрактор

захвачен, и приглаживая хохолок
смущенно, вижу игры без антрактов,
жизнь без контрактов,
нереальность без игры.

Ухлопываю мнением ладоши;

коньяк в буфете, бутерброды без икры.

А по рядам гуляет смерть-лотошник.

Нефантасмагорическая муть,–

базар открыт двенадцать миллиардов
людей и лет в году и каждую не-тьму.

Но только покупатели/лям не рады.

Чем