Читаем Прогулки по воде – часть 2 полностью

Прогулки по воде – часть 2

Ты все кружишь, кружишь у меня под потолком по ночам, пока я сплю, сжав в кулачок счастье свое, как половинку луны. Тесно в комнате, ты крыльями неловко шуршишь, стены задеваешь, перья сдувая под кровать – может, не замечу?Я-то замечу, знаю давно эти истории с ночными полетами. Это ты по крышам всё гулял, разбитые стекла из слуховых окон вынимал и в разноцветные коробки складывал, чтобы пели сквозняки на чердаках, в щели проникали и по воздушным проходам до сердечка моего добирались, остужали бы его хоть немного. А внутри у меня музыкальный колокольчик, он от ветров только сильнее звенит, нотки выбивает. Эти нотки я по одной рассматриваю, пересыпаю из ладони в ладонь – есть и тончайшие серебряные, и теплые медовые, и таких небывалых тканей, тех самых, из которых алые паруса шьют.По утрам просыпаясь, я мечтаю в маковом поле утонуть. А тебя и след простыл…

Максим Романов

Биографии и Мемуары / Документальное18+

Максим Романов

Прогулки по воде – часть 2

Прогулка вторая

"из дневников"

наши отношения с осенним дождём не складывались… ему нужно было время от времени идти, порой долго, у меня же с первыми появлениями серых дождливых облаков внутри также всё заволакивало серой завесой. иногда, совсем редко, у нас с ним была и романтика, но меня постоянно ловили на «изменах» с солнцем. там всё просто: не надо притворяться, сплошное наслаждение, а с дождём ведь нужно учиться быть счастливым… а потом мы приняли друг друга такими, какие есть – он понял, что часто мне не нравится и поделать с этим ничего не может, а я начал больше смотреть в отражения, считать в лужах звёзды и ждать новых солнечных лучей! Ведь дождь не навсегда, а солнцу просто нужно отдохнуть. Так и живём.

* * *

идёт мой любимый вечер. зажигаются первые фонари и костром загораются небеса. калейдоскоп красок в вышине, а у меня свидание с Москвой. я без подарка, но она не в обиде. мне она подарит гораздо больше. почему-то пахнет апрелем. в реке уже купаются звёзды и ведёт меня мой город давно изученными дорогами к новому дню. и будем бродить до рассвета, и везде опоздаем, но как всегда наврём что-то с три короба. все сделают вид, что поверили только потому, что так же бродили до утра по самым разным переулкам в обнимку с любимыми ветрами. до рассвета, моя Москва, до нового счастья.

* * *

Закаты – моя слабость. рассвет благодатный – тишина, стелется в лугах туман, медленно гаснут звёзды и это особое чувство рождения нового дня. закат для меня – это загадка, тайна. в нём сгорают все дневные заботы, грустные мысли и что-то должен вечер обязательно мне рассказать, какую-то сказку невиданную. сколько их уже было, столько янтарных всполохов небеса дарили и всякий раз мне думается: «никогда эта тайна не разгадается. вновь и вновь небо будет догорать и в последнюю секунду ускользает из ладоней»… и расшивает вечер созвездиями своды и тонет солнце в реке.

* * *

я до сих пор читаю сказки. кажется порой, что сказка и волшебство взрослым ещё нужнее. на каждой странице удивительные встречи – вот Медной горы Хозяйка показывает свой подземный дворец, полный диковинных самоцветов, Ассоль встречает Алые паруса на берегу продуваемой всеми ветрами Каперны, за жгучими песками где-то засыпает Зурбаган и на ковре-самолёте летишь ты к самым высоким звёздам. на земле и сказки, и чудеса рядом совсем, просто надо открыть для них своё сердце. радуга, капельки росы на заре, пение соловья и весеннее цветение. столько красивого и яркого рядом, только светить надо изнутри и сказка сама придёт на этот тёплый душевный свет. светите и грейте мир своими хрустальными лучами.


* * *

Сидим с осенью, смотрим в окно и чаёвничаем. заходило лето, буквально на минутку, приносило вишнёвое варенье, любимое моё. обнимало, просило сильно не скучать и обещалось не опаздывать.

* * *

приснился сон будто я невидимка… а потом вдруг понял, что это и не сон вовсе… вот знаешь, бывает так "сейчас проснусь и снова, как прежде"… всё вокруг какое-то молчаливое, даже телефон… никто не пишет и не звонит… пишу сам. "некогда. сам понимаешь". "не очень", – так и просится ответ, но деликатно соглашаюсь с тем, что всё же понимаю. в городе выпал первый снег и уже тает, огромное облако тумана теперь висит над городом и будто мешает ему дышать! снег в городе всё же придумали зря, лучше бы с неба падали лепестки вишни или конфеты – и светло, и чисто, и радостно – и в душе, и на улицах. в центр не попадаю совсем – ощущение вечного праздника и меня будто не приглашали, а воспитанному человеку жуть, как неловко оказаться непрошенным гостем на чужом празднике. и телефон молчит и многоточия повсюду… ладно, закрою глаза и полетаю в мыслях своих незаконченных – поднимаешься над городом, над туманом, ещё выше и выше, и вот уже ничего тебе не мешает – там в вышине за огромной серо-пепельной пеленой всегда солнце. полетаю в тишине и глядишь приснится иной сон, главное, чтобы с четверга на пятницу и хороший, а пока я невидимка и может это не так плохо.

* * *

Сегодня у меня было свидание… с любимым городом. Какой-то совершенно особенный день, такой и ждать не ждёшь, а только надеешься, что случится. Когда и времени будет вдоволь и на душе хорошо-хорошо, и легко, как не бывало уже очень давно. Останкино и Ботанический сад… Любимые мои. Из кофейни так сладко пахнет зёрнами и корицей, знакомые тропинки уводят далеко-далеко в тишину и дарит небо на прощание свои алые всполохи. А потом я сяду в трамвайчик №11 и привезёт он меня в Измайлово на берега Серебряно-Виноградного пруда. Вдалеке виднеются купола Покровского собора, а за поворотом сказочные терема Измайловского кремля. И буду бродить, бродить по тихим старинным уснувшим улочкам и может быть после этого чудесного свидания напишу я для вас новую сказочную историю где всё только непременно светлое и доброе, ну может быть чуть-чуть грустное, самую малость, но от этого ставшую ещё теплее. Доброй ночи вам всем и самых волшебных снов.


* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза