С того сна, не чаще раза в месяц (в полнолуние), улегшись на покой, закрываю глаза, вспоминаю начало "фильма" и строю догадки о чём вещало сновидение, за каким хером и откуда пришло. Попытки
приводят к одному: скоро ухожу в сон в обнимку с надеждой: "может, опять там окажусь, и если повезёт - сделаю запрос работодателю: -
Скажи, добрый человек, знал, что в явь вернусь с пустыми руками, представлял, в какое расстройство войду, пробудившись с пустыми руками? Как щедрый дар в явь перетащить?
Потребуй под страхом наказания изобразить словесный портрет человека за столом - не выдам и единого слова, не помню, но что за малую и пустяковую работу человек порадовал толстенной пачкой неизвестной валюты - было. Кто виноват, если в пробуждении рука, принявшая целое состояние, была крепко сжата в кулак? Ни к одной части тела не прилипла и единая банкнота, сколько народу расстроил человек за столом, как глубоко и зачем?
Фрагмент первый.
Повесть собрана современной техникой при участии невидимой, но слышимой сущности с названием "бес" О бесах сказано много, и наше дополнение нового
не прибавит сказанному. Вечно юная,
неизменная отеческая ненорМАТивка с новой ценой "плюс восемнадцать", а местами и дороже, гуляет на страницах повести да не осудит читатель прегрешения наши!
Фрагмент второй.
Граждане страны советов не любили писать биографии:
- Похоже, как донос на себя пишу. Мало им когда и где появился - так разд
евайся наголо, выворачивайся на изнанку, признавайся без утайки, какими плохими делами замарал имя своё прежде, от чего отказывался и почему? Что за рыбина, с кем, в каких морях-окиянах плавал в прежние времена, с кем, где и с какой целью мутил воду? - кто такие "имы", чьих будут, откуда взялись - вопросы, вздумай кто задать любителям чужих жизнеописаний, оставались без ответа. Когда неведомым и могущественным "имам" пролетарский нюх шептал (доносил) "грешник пытается утаить важные сведения" - голосом, обещавшим многие неприятности, "исповедники" выпускали короткое:
- Подробную биографию... - и допрашиваемые натурально дивились:
- Чего писать-то? - и рождались исповеди полные у одних, на четвертушку листа ученической тетради крупной прописью у других, и короткие, без деталей, корявым почерком у третьих.
Сетовавшим на слабые познания грамоты дозволялось сокращать биографическую повесть до двух позиций: копия с паспорта о времени явления в свет плюс скудные сведения о родителе:
- Рабочий - и как вариант: