Прогулки с Бесом (СИ)

И это всё? Вчера вечером, до налёта, всё это было моим домом, пусть и убогим, но привычным и дорогим, а сейчас - тлеющие уголья...

Ветерок, хороший вчерашний помощник огня - куда-то подевался и воздух был абсолютно неподвижен. Почему ночью воздух двигался? Видел тогда, как страшный и прекрасный враг-друг огонь переносил искры с одной горящей кельи на очередную жертву, видел! А сейчас - тишина. Насытился ночью? Или "питание" кончилось? Два друга, огонь и ветер, попировали вдоволь и удалились? - и на этот вопрос не мог ответить.

Сидел на земле недалеко от сгоревшего дома и смотрел на тлеющие остатки от кельи...

Недавняя жажда познаний: "загорится пальто" куда-то сгинула, а на её место пришла печаль: "вчера всё было, пусть маленькое, но привычное и родное, а сегодня ничего из прошлого нет! Дикость какая-то"! - чем-то иным заполнить пустоту в мыслях не знал... Или это всё бомба советского изготовления сделала? Дикое, новое и непонятное зрелище: от родимой кельи, где прожил восемь неполных лет, остались только печь с трубой и завалинка. Привычная плита, тысячи раз виденная выглядела чужой...

Тишина кругом, и если бы знал, что такая тишина у людей называется "мёртвой" - умер бы сам. Сразу и немедля.

Погорельцы ещё до рассвета поняли, что на пепелище делать нечего и нужно где-то искать крышу над головой, а я сидел перед завалинкой из кирпича и смотрел на тлеющие брёвна "венца" кельи...

И тут подполз кот, старый зверь "немецкой" породы, "курцхаар", доброе и ласковое существо. Не узнал кота: с обгоревшей шерстью кот стонал от боли и просил у меня, человека, помощи... Первое и единственное живое существо после яркой ночи просило помощи, а я ничего не мог дать зверю...

Чем и как кормился кот в семье - не знаю: это было тихое и незаметное создание Природы. Или люди повторяют животных, или животные людей - до сего дня понять не могу, но думаю, что число животных и людей, довольствующихся малым - поровну.

Когда кот, обладая безошибочным животным чутьём, уходил из дома на ночь - быть налёту! И тогда он ушёл, и его уход приняли двояко:

- Или охота на мышей, или налёт... или "полный набор".

- Такое стало понятно, когда состарился. До этого уходы кота из дома на ночь объяснялись кошачьей работой: "пошёл мышей ловить" ничуть не думая, из каких запасов и какого зерна питаться мифическим мышам...

...взял кота на руки, увидел ожоги на теле - и завыл!

Это был вой несравнимый с прошлыми моими завываниями, это был...горшего воя монастырские стены ни прежде, ни после не слышали: кому было выть на пепелище? Иного и большего горя, чем обгоревший и стонущий кот на голых и грязных коленях моих - в мире не было! Были слёзы до этого, и вытекали из глаз от ссор с сестрой, но тем слезам "грош цена в базарный день", те слёзы ничего не стоили, их и "слезами" до этого утра называть грешно! Прошлые слёзы - солёная вода, но не вонючая, как моча - и всё отличие, а новые слёзы были горькими и тоскливыми! Если бы в ту минуту, кто-то, необыкновенно добрый, пустил с небес бомбу, всего одну бомбу, персональную, только для меня - не стал бы с ужасом вжиматься в землю, как вжимался несколько часов назад!

- Несбыточные мечты: бомбардировочная авиация не имела привычки работать в светлое время суток, но мысль интересная, хотелось посмотреть на тебя в ситуации "ты и бомба тет-а-тет"...

Как выл у пролома монастырской стены с умирающим котом на коленях помню, и от той ночи навсегда осталась вина перед кошками: почему в начале пожара не позвал кота и не посадил под зимнее пальто из сукна от немецкой шинели!? Мог бы и спасти зверя"! - единственная причина не желающая умирать шесть десятков лет и мучающая память. Она-то, проклятая, не чаще одного раза в пятилетку вынуждает ныть жалобным голосом:

- Граждане, окажите старичку посильную помощь денежками в лечении древней психической травмы! Уделите время и реабилитируйте, хотя бы в финале! Плевать, что скоро старичку уходить в мир иной, а другим безразлично, каким он уйдёт туда! Но мода есть мода, и попасть в реабилитационную струю под занавес так приятно! Бес, почему тогда во мне не сидел, не ободрил и не успокоил в то синее, от гари, утро?