Читаем Прогулки с бесом. Том первый (СИ) полностью

а так же и у писателя, показавшего читающему миру Воланда. Писатель, творя роман, не создавал индустрию страха с последующими выгодами себе, роман о нечистом оказалась миной под устои церкви: диавол выступает справедливой и порядочной сущностью вызывающей симпатию к "врагу рода человеческого". Только творение Мастера следует объявить зловредным, "оскорбляющим чувства верующих", предать анафеме и сжечь!

- Не рискуем?

- Чем?

- Тем, что клерикалы в соображения о предании анафеме творения Мастера вцепятся, как собаки в медведя с требованием запретит роман?

- Да, есть опасение... эти могут, только дай слабину...

- Ныне страшновато пребывать в тупых консерваторах не понимающих новых веяний в жизни и не допускать иные точки зрения. "Устои, устои..." Любые и всякие устои возводятся из материалов, и только "устои веры" науке в звании "Сопромат" неподвластны. Что из "Сопромата" знаешь?

- Мало... "Балка на изгиб, балка на сжатие, кручение, разрыв (растяжение), срез...что ещё??

- Какой из материалов считаешь прочнейшим?

- Гранит, устои из гранита, простоят тысячелетия.

Усыпальнице "вождя мирового пролетариата" скоро век исполнится, а ей хоть бы что, выглядит новенькой. Гранит потому что.

Вольное сочинение "Прогулки с бесом" не подражание греческой школе философов, кои в сидячем положении ничего путного породить не могли, а важные философские вопросы решали прохаживаясь.

Иначе назвать сочинение никак не получалось, иное название устраняло главную причину написания: беса. Как появилось название - об этом ниже.

В сочинении присутствуют простые, понятные, а местами и матерные слова русского языка. С повседневными, нужными и хорошими словами ознакомили одни мудрые учителя, а матерными наполнялся от других учителей, тоже по-своему мудрых, но не дипломированных.. Чьё влияние

Просматривается основным судить тебе, мудрый читатель.

Записи отличаются построением предложений от современного русского языка и тому есть объяснение: повествование идёт о прошлом, а стало быть и язык должен соответствовать "духу времени", царившем в отечестве шесть десятков лет назад.

От повести крепко попахивает стариной, но если читатель наделён литературным чутьём - обязательно уловит иные запахи.

Немного о людях с географическим обонянием: если ныне кто-то в офисе на первом этаже варит кофе сорта "арабика" - индивид с географическим обонянием на шестом этаже точно скажет, что заварен "арабика":

- Конкуренты дешёвкой давятся, рабусту пьют, доигрались, бедняги, так им и надо! Вот-вот фирма прогорит! Нищета, хуета безлошадная! - откуда, по какому поводу родилась "хуета безлошадная" - сказано ниже, "хуета безлошадная" не настолько стара, чтобы забыть детали.

В "Прогулках" неясность: кто и кого выгуливает: бес меня, или я - беса? Заявить о себе:

- Единственный автор повести я! - не могу, многие места в сочинении выданы стараниями беса, но и бесу заявить:

- Ведущий автор - я! - не позволю.

Прогуливаемся не по-собачьи, то есть, никто и никого не держит на поводке, каждый волен определять маршрут прогулок и "взаимно заострять внимание на затронутых вопросах".

Дорогой читатель, места в сочинении, взятые в кавычки - результат порчи штампами прежней совецкой печати, кои воткнуты в речь, как татуировка в кожу. Избавиться от употребления прежних газетных штампов не в пример труднее, чем одновременно прекратить курить, пить и засматриваться на чужих женщин.

- Чужих женщин не бывает.

- Если не огораживаться кавычками - ты, мудрый и добрый читатель совецкие словесные штампы посчитаешь нашей собственностью.

Отличий реальной жизни от изображённой словами, то есть выдуманной, тьма-тьмущая, пропасть, но упоминания удостоилось одно: если в стране когда-то были "закрытые города", квинтэссенции страха хозяев жизни, в такой город не всякому позволялось войти - в наше сочинение милости просим всех. Входите и оставляйте мнение о дуете из человека с начальным образованием и сущности с пятью высшими

"Прогулки" не копия нынешних дискотек, называвшихся в старину "танцульками", "Прогулки" не супер-гипер-маркет и не питейное заведение ниже среднего, наши "Прогулки" из разряда вольных изложений прошлого и слабая попытка отдалить неприятные моменты текущей жизни.

- Начнём, пожалуй.

- С чего начать?

- "Не знаешь с чего начать - начни с главного" - как не взять в "" истину многолетней выдержки? Известно, как поступают с теми, кто в целях личного обогащения использует чужую интеллектуальную собственность?

- Это о чём?

- "Когда не знаешь..."

Сочинение писалось с вдохновением, кое у древних латинян именовалось "раптусом", продуктом, без коего не родится ни одно стоящее литературное произведение.

Поставщиком раптуса в нужном количестве и своевременно выступал бес, а мне, тремя техническими китами (клава, компьютер, монитор), предлагалось полученный раптус перерабатывать в предложения. Понимал, что чем-то схож с коровой, но протестовать не смел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Наблюдатели
Наблюдатели

Это история мужа и жены, которые живут в атмосфере взаимной ненависти и тайных измен, с переменным успехом создавая друг другу иллюзию семейного благополучия. В то же время – это история чуждого, инопланетного разума, который, внедряясь в сознание людей, ведет на Земле свои изыскания, то симпатизируя человеческой расе, то ненавидя ее.Пожилой профессор, человек еще советской закалки, решается на криминал. Он не знает, что партнером по бизнесу стал любовник его жены, сам же неожиданно увлекается сестрой этого странного человека… Все тайное рано или поздно становится явным: привычный мир рушится, и кому-то начинает казаться, что убийство – единственный путь к решению всех проблем.Книга написана в конце девяностых, о девяностых она и рассказывает. Вы увидите реалии тех лет от первого лица, отраженные не с позиций современности, а по горячим следам. То было время растерянности, когда людям месяцами не выплачивали зарплату, интернет был доступен далеко не каждому, информация хранилась на трехдюймовых дискетах, а мобильные телефоны носили только самые успешные люди.

Август Уильям Дерлет , Александр Владимирович Владимиров , Говард Филлипс Лавкрафт , Елена Кисиль , Иванна Осипова

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Современная проза / Разное