Прогулки с Бродским и так далее. Иосиф Бродский в фильме Алексея Шишова и Елены Якович

Но у меня есть гениальная идея, можно было бы сделать абсолютно гениальный фильм. Дело в том, что у Ахматовой есть воспоминания о Модильяни. Когда она мне это показала и я прочел, она говорит: «Иосиф, что вы думаете?» Я говорю: «Анна Андреевна»… Я помню, я сказал, ей это понравилось, но я был абсолютно убежден в том, что говорю: «Это „Ромео и Джульетта“ в исполнении особ царствующего дома». То есть это совершенно феноменальный, как бы сказать, союз. Причем союз, длившийся, я не знаю, в лучшем случае месяц. Я не помню, какой это год, то ли одиннадцатый, то ли еще какой… И было бы совершенно замечательно сделать следующее: существует довольно много материала. Она всегда утверждала, что там было двадцать восемь рисунков, и так далее, и так далее. Или восемнадцать. Но семнадцать из них красногвардейцы раскурили на «козьи ножки», а одна картинка у нее осталась и воспроизводится до сих пор сейчас во всех ее собраниях, это да. Но, судя по всему, то, что находится в этом палаццо Грасси – там есть еще какие-то дополнительные вещи, которые проливают, по-видимому, еще и дополнительный свет, потому что вроде там, скажем, она имеет место быть еще и обнаженной. И поэтому можно совершенно замечательную вещь сделать. Я бы отрядил кого-нибудь в Париж, чтобы посмотреть, разыскать эти дома, где они были. Да? И было бы здорово это найти. Там есть замечательная деталь, она мне рассказывала, как когда-то они пошли с Николаем Степановичем в какой-то ресторан и их спутником в ресторане был Блерио. Видимо, Гумилев каким-то образом с ним познакомился. Это великий летчик. Они сидят за столиком в этом ресторане, о чем-то разговаривают, а она в тот день купила новые туфли. И она под столиком скинула, сняла, потому что туфель жал. Вот, потом они болтали о том о сем, о пятом-десятом, потом они возвращаются к себе в гостиницу, или не знаю, где они останавливаются, это было бы хорошо найти. И в туфле она обнаруживает визитную карточку Блерио. Ну, вот такие замечательные дела. То есть они виделись с какими-то совершенно невероятными людьми. И можно сделать такую камерную картину. Плюс у Модильяни есть портрет, называется «Мужчина и женщина», или «Пара», на котором, я абсолютно убежден – это несколько стилизованно, но я абсолютно убежден, – изображены не какие-то там мужчина и женщина, а именно Николай Степанович Гумилев и Анна Андреевна Ахматова. Я когда это впервые увидел… Но я это увидел впервые в издании Скира, когда уже Анны Андреевны не было в живых, и поэтому спросить я ее не имел возможности. А больше на это никто никогда не ответит. Да? В этих своих воспоминаниях о Модильяни она дает довольно точную топографию тех мест, где они были, какое между ними было расстояние и как они встречались. То есть можно было бы из этого сделать совершенно замечательный фильм, в высшей степени утонченный, как говорится, sophisticated… Мне это сегодня утром пришло в голову, я просто валялся и подумал, что это замечательная идея. Да, черно-белый фильм. Чтобы там еще был только голос.

(из диктофонной записи)