Прогулки с пантерой

«Ты ждала меня? Извини, я решил отложить нашу встречу. Надеюсь, ты как и я, не считаешь ожидание бесплодным? Ожидание напряженней развязки. Именно оно дает основную пищу эмоциям и уму. Я знаю, кто ты. Ты меня нет. Наше формальное знакомство не имеет отношения к делу. Интрига — именно здесь! Я перестану волновать твое воображение, как только все точки над i будут расставлены. Разве ты хочешь этого? Много дней назад ты стояла перед выбором, ты могла оставить эту историю на обочине своей жизни. Почему ты этого не сделала? Ответ очевиден. Тебе было интересно. Тебя взволновало то, что ты увидела на тех, самых первых, фотографиях. Ты часто на них смотрела? О чем ты думала в эти моменты?»

О том, что ты гнусный сукин сын, отродье шелудивой собаки, вырожденец, кусок дерьма на пятке дьявола, хотелось написать мне. Но это было бы очень непредусмотрительно. Ты преподал мне несколько уроков айкидо и сейчас я воспользуюсь твоей же наукой. Я поддамся тебе, я растворюсь в тебе, сохранив в памяти контуры своего настоящего тела. И когда ты поверишь мне, когда ты расслабишься, я сделаю тебя!

«Экая ты, Настя, умная, смелая и решительная», — сказал мне мой внутренний голос. «А то!» — гордо ответила я.

* * *

Ответное письмо мы сочиняли всем дружным коллективом, включая кающегося грешника Филиппа. Благо, него уже был опыт успешной переписки с Пантерой. Ответ наш был короток, но эмоционален.

«Я хочу тебя видеть! Хочу услышать твой голос! Только тогда мы сможет вести разговор на равных. Не желаю быть слепой марионеткой. Почему ты сбежал? Ты боишься? Тебя мучает страх?»

Ответ пришел через три часа. Он был хитрым, он ни разу не воспользовался для отправки письма одной и той же схемой. Пара писем, присланных еще Филиппу, была отправлена из интернет-кафе, все остальные с различных мобильных телефонов, которые он видимо элементарно воровал. И как только письмо уходило, он избавлялся от аппарата. Некоторым утешением служило то, что последние номера были московские. Значит, он здесь, в городе. Впрочем, в какой-нибудь Германии найти его было проще, чем в столице России. В этом Вавилоне можно запросто спрятать стадо слонов. А уж человека здесь можно безуспешно искать годами.

«Наша встреча возможна, — писал он, — но если ты хочешь выступать со мной на равных, тебе следует хорошенько подумать. Насколько ты готова к этому? Ты готова выйти из тьмы?»

«Ты имел в виду войти во тьму?» — спросила я.

«Твой вопрос заставляет меня сомневаться в том, что ты понимаешь тему нашего разговора».

«Тогда что такое тьма?», — уточнила я.

Мой собеседник разродился длинным и, надо сказать, небесталанно написанным текстом. Заканчивалось оно так:

«Тьма — это неизвестность, незнание. Тьма — слепота и глупость. Разве может быть другое значение? Или ты думаешь, что я подобно герою дешевого триллера, поклоняюсь злым духам, снующим в потемках? Ты считаешь меня психом? Придурком? Напрасно. Я — не маньяк, не одержимый. Пока ты не поймешь это, нам не о чем говорить. Меня не стоит недооценивать, но нет смысла бояться. В том, что произошло, они виноваты сами. Их смерть — это дело их собственных рук. Они сами это выбрали. Я всего лишь заставил их следовать логике и не оставлять дела незавершенными. Каждый должен отвечать за свои слова. Ты готова?»

Вопрос поставил меня и всех остальных в тупик. Мы прекрасно понимали, что ход мыслей ненормального, мягко говоря, человека, просчитать сложно. Можно сколько угодно вживаться в образ, но чтобы понять до конца, прежде надо попрощаться с крышей. Что ему придет в голову, если я отвечу «да»? При всех мозговых сдвигах, он силен, хитер, умеет нападать и уходить от слежки. Ответить «да» и потом сидеть в квартире, закрывшись на пять замков и наняв штат охраны? Как долго это продлится? Никто, даже очень проницательный Марко, не мог гарантировать, что урод будет пойман в принципе. А уж о сроках поимки заикаться и вовсе не приходилось. Отвечая «да», я подписывала себе отсроченный приговор. Конечно, в обиду меня не дадут. Но с этого момента моя жизнь превращалась в ад. Ад — это не раскаленные сковороды, не злые черти. Ад — это страх, безграничный и всеобъемлющий.

«Да, я готова». Гришка отправил письмо в виртуальные дебри и с плохо скрываемой жалостью покосился не меня.

* * *

Быть живцом, на которого ловят зубастую щуку, удовольствие ниже среднего. Трудно описать, что чувствовала я в этот момент. Испугаться и по настоящему осознать ужас своего положения толком не успела. Как и осознать собственные великодушие и жертвенность. Каша какая-то была в голове. Да еще Марко добавлял путаницы. Он ходил с выражением ошибки на лице. На все вопросы, погружался в задумчивость, мрачнел и пожимал плечами. В конце концов я не выдержала и поставила ему ультиматум. Либо он делится со мной, как с основным действующим лицом, своими глубокими мыслями, либо я вычеркиваю себя из списка не только основных, но и второстепенных действующих лиц.