Прогулки в темноте (СИ)

Признаться честно, отправляясь на дополнительные занятия, я сама нервничала. Приставать к парням, выспрашивая у них номера телефонов для меня впервой. Да и ещё для подруги. Если я именно так спрошу, он подумает о том, что это мне самой нужно. Жаль, что я подумала об этом только сейчас. Когда почти дошла до места.

Шурша большими жёлтыми листьями, я неминуемо приближалась к месту своих страданий на ближайшие час-полтора. Желудок уже давно сводило от голода, а перед глазами летали чёрные мушки. О бутерброде с рыбой, съеденном на большой перемене уже и памяти не осталось. Рыбка. Зачем я о тебе подумала?

— Привет! — раздалось со спины, и кто-то легонько хлопнул меня по плечу. Но этого вполне хватило, чтобы резко развернувшись, я свалилась прямо под ноги этому приветливому типу.

— Эй, ты чего? ..

Кто-то подавал руку. Опершись на неё, я проморгалась и увидела стоявшего надо мной Ивана.

— Привет. Голова закружилась, вот и всё.

— Ты не заболела? — на мой прохладный лоб легла его тёплая ладонь. – Хм, жара нет…

— Да перестань ты беспокоиться. Дома уже всё будет нормально… — сказала я и чуть тише добавила: — Когда доберусь до него и поужинаю.

Но он всё равно расслышал. Всё ещё держа меня под руку, парень строго на меня посмотрел и произнёс.

— Так дело не пойдёт. Идём.

И он куда-то потащил безвольно перебирающую ногами меня. Вдруг я опомнилась и попыталась затормозить.

— Постой, деятель! А как же занятия? Ладно – я, но ты…

— Ничего страшного, если я один раз прогуляю. — заявил Ваня и с невозмутимой физиономией продолжил буксировать меня дальше.

Так, спустя несколько кварталов, мы оказались на небольшой площади настоящего гастрономического разврата. Это место находилось недалеко от рынка и здесь, куда ни глянь, виднелись вывески ресторанчиков и кафе. А также, здесь готовили еду прямо на открытом воздухе в небольших палатках.

— Ваня, ты хочешь, чтобы я умерла? — поинтересовалась я ослабевшим голосом.

— Нет, спасаю тебя от голодной смерти.

Несмотря на своё состояние, я умудрилась покраснеть. И даже прохладный осенний ветер не смог остудить лицо и прогнать предательский румянец.

— Хм, а у тебя точно нет температуры? — обратился ко мне Ваня, но тут подошла его очередь к палатке, у которой мы стояли. — Подожди меня, я мигом.

Через пять минут он вернулся, сжимая в руке бумажный пакет, от которого исходили просто божественные запахи. Заметив мой голодный взгляд, парень усмехнулся и снова меня куда-то потащил. Я не сопротивлялась и шла рядом как кошка, учуявшая или аппетитно-пахнущую рыбку.

Рыбка… Не отказалась бы сейчас.

Вдруг захотелось дать себе хорошую оплеуху, настолько стало обидно за собственное безволие и слабость.

— Вот мы и пришли. — сообщил Ваня. — Присаживайся.

Что? Куда? ..

Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в высокой просторной беседке из белого камня. Вокруг неё шумели деревья, а ниже по склону блестела крошечными изумрудами широкая лента реки.

Набережная. Одно из немногочисленных любимых мною мест в этом городе. Даже странно, что мы дошли до него так быстро.

Присев на узкую деревянную скамейку, я тут же получила свою порцию мясных пирожков. Ваня тем временем молча занимался своей порцией и деликатно посматривал на реку. И только, когда я доела и вытерла руки, он снова обратил на меня внимание.

— Знаешь, это нехорошо, что ты разгуливаешь по городу голодная. — произнёс он, глядя на меня задумчиво и строго. — Только не говори, что ты на диете.

Я поспешила отрицательно помотать головой.

— У нас занятия с самого утра, а промежуток между их окончанием и дополнительными занятиями по языку слишком маленький. Возвращаться домой слишком долго.

— Понятно. Я как-то даже не задумывался над этим.

— Потому что ты больше нигде не учишься. — произнесла я с лёгкой завистью.

— Отучился уже, хватит. — он улыбнулся. — Ни учиться, ни преподавать, желания нет. — видя моё удивление и предвосхищая вопрос, Ваня добавил. — Я — историк.

Надо же, а я даже и не подумала бы.

Потом мы гуляли по набережной, разговаривая вроде бы и ни о чём особом и обо всём сразу. Так бывает, когда собеседник вызывает в тебе искреннюю симпатию и интерес. Он держал меня за руку и увлечённо рассказывал о своих планах и мечтах. Мне же происходящее казалось странным наваждением. Ваня всегда был для меня, прежде всего другом и внезапно возникшее притяжение пугало. Это даже вылилось в то, что внутри зародилась непрерывная дрожь, похожая на озноб. Но скрывая это от него, я пыталась и дальше слышать, отвечая, кивая, улыбаясь.

Остановившись на старом мосту через реку, он вдруг посмотрел в мои глаза и отведя в сторону выбившийся от ветра локон, произнёс:

— Я видел тебя в странном сне. Будто ты стояла у меня во дворе и указывала на небо, где появился образ моего святого покровителя. Как думаешь, может быть это какой-то знак?

Я честно пожала плечами в растерянности. Прежде ничего не связывало меня со святыми. Разве что бабушка пыталась водить меня в церковь.

— Не знаю…

— Замёрзла? — он встрепенулся, заметив мою дрожь.

— Да. Пожалуй, я пойду домой.