Проявления этнопсихологических особенностей абхазов в ходе Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 годов

Таким образом, монастырь-госпиталь в сознании абхазов стал символом не только праведной, священной войны, но и духовного возрождения народа. В апреле 1993 года нам неоднократно приходилось слышать мнение, что ежедневные артиллерийские обстрелы монастыря со стороны противника не причинили ему вреда исключительно благодаря Божьему попечению: «недавно прямо на двор монастыря упали две мины и не разорвались - Бог не допустил». Между тем, врачи госпиталя сообщили нам, что этого события в действительности не было, снаряды долетают лишь до подножия внешних монастырских стен, однако они не спешат опровергать столь отвечающую их собственным настроениям легенду. Невероятно, но в июле 1993 года, когда обстрелы усилились и снаряды противника стали попадать на внутреннюю территорию монастыря, произошла фактически материализация этой легенды: мы лично наблюдали в самом центре внутреннего двора, у фундамента центрального собора, наполовину ушедший в землю неразорвавшийся артиллерийский снаряд.

По убеждению абхазов, сознательные и регулярные обстрелы как монастыря-госпиталя, так и санитарных машин с Красным Крестом, непременно должны были навлечь на грузинский народ Божью кару. Её пример – причём именно в такой интерпретации – сообщали нам неоднократно: «митрополит Давид Сухумский - очень известный человек, почётный гражданин нескольких американских городов - один из первых заявил о своей готовности идти воевать добровольцем за территориальную целостность Грузии. Даже грехи пообещал отпустить тому, кто убьёт абхаза. Через два дня он скончался - от инфаркта». Современный вариант Божьего суда описывает и В.В. Шария в основанном на реальных событиях рассказе «Время убивать». После поимки убийц своего товарища абхазские солдаты решили отвезти их не в комендатуру, где их ждал военно-полевой суд и, скорее всего, расстрел, а на линию фронта - берег Гумисты: «Тут ваши, грузинские мины закопаны. Пройдете по ним, переберетесь на тот берег – и вы свободны. Стрелять не будем… пусть решит Бог». Последовавшая гибель обоих врагов была воспринята мстителями как суровый, но справедливый и, следовательно, закономерный исход 1.

Интересно, что с волей высших сил абхазы связывали и появление в критический для народа момент такого выдающегося руководителя, как В.Г. Ардзинба: «Промысел избирает именно этого Лидера» 2 , «И наделил

________________

1 Шария В.В. Танк не страшнее кинжала. Рассказы. Сухум: Алашара, 1998. С.134-135.

2 С праздником, дорогие братья и сёстры, с Днём Победы! // Христианская Абхазия. Сухум, 2005. № 2

Всевышний разумом народ, чтоб взрастил он в себе Носителя Света, кому суждено будет развести огонь и спасти ближних своих на исходе дня» 1.

Таким образом, изучение источников и полевые исследования, проведенные нами в период 1992-1993 годов, позволяют констатировать, что иррациональная уверенность абхазов в победе была обусловлена особенностями их духовной жизни, своеобразным комплексом религиозных представлений – Адинхацара. Характерные для Адинхацара представления о святости земли Абхазии как Удела Анцва, Удела Богородицы, породили у абхазов глубокую убежденность, с одной стороны, в предопределенности трагических событий войны, с другой - в одобрении и покровительстве сверхъестественных сил. Именно они, по представлениям абхазов, оценив их самоотверженность в борьбе за справедливое, богоугодное дело, в конечном счёте способствовали отражению агрессии.

__________________________

1 Аламиа Г. Эпоха Ардзинба // Абаза. Сухум, 2005. № 1(6). С.3.

§ 3. Асасра (гостеприимство): мотивы осквернения и возмездия как движущие силы противостояния.

Во время полевых исследований 1992-1993 гг., нами было установлено, что восприятие абхазами противной стороны характеризуется наличием некоторых примечательных эмоциональных нюансов. Если отношение к солдатам, приехавшим в Абхазию воевать из других районов Республики Грузия, было достаточно ровным и однозначным - как к агрессорам и завоевателям - то к грузинам, постоянно проживавшим на территории Абхазии и выступившим на стороне войск Госсовета Грузии, абхазы испытывали гораздо более сложный комплекс чувств. Тем более, что «если в начале боевых действий основную массу личного состава оккупационных войск составляли жители различных регионов Грузии, то постепенно их число уменьшилось за счет активизации работы местных комиссариатов. Уже в начале 1993 года 23-я и 24-я механизированные бригады и в целом 2-й армейский корпус вооруженных сил Грузии и полицейские подразделения, являвшиеся основным ядром грузинской военной мощи в Абхазии, почти целиком были укомплектованы из местного грузинского населения. Особой активностью в формировании воинских частей и жестокостью в войне выделялись жители грузинских поселений сталинского периода» 1.