Пройденный путь

— Где Ванда? — Спендлер продолжал орать, тогда Андре перевел руку и выстрелил в другое колено. Вой Спендлера сменился всхлипами. — Видишь ли, чудило, в отличие от твоего приятеля, я довольно неплохо знаю анатомию, и знаю на какие именно точки человеческого организма необходимо воздействовать, чтобы было максимально больно, так больно, что никакая сила воли не сможет заглушить эту боль, которой будет море, даже целый океан, который будет тебя захлестывать снова и снова… И поверь, патронов у меня хватит, чтобы прострелить тебе каждую из этих точек. Но самое поганое знаешь что? Ни одна из этих ран не будет смертельной, представляешь? А напоследок, я всажу тебе две пули в брюхо, вот прямо сюда, — и он ткнул пальцем куда-то в район пупка, — и оставлю тебя здесь подыхать. А подыхать ты будешь до-о-лго, это я тебе гарантирую. Кроме того, возле какой-то кладовки я увидел крысу. А ты даже убежать от нее не сможешь, и только представь себе, что эта крыса не одна…

— В подвале, на кухне есть потайной ход. Ваша девка там! — крикнул Спендлер. Ну, я его понимаю. Лично я бы после первого выстрела все рассказал.

— Вот видишь, как все просто, — Андре криво усмехнулся, поставил пистолет на предохранитель и протянул мне, я автоматически забрал оружие, а он кивнул Регу. — Дождемся Фернандо и пойдем. Если хочешь, продолжай.

Регган долго смотрел на Андре, затем обратился к наемнику.

— Продолжим? Я тоже могу продолжать бесконечно, пока ты окончательно не сломаешься.

— Ты думаешь, что ты для них что-то значишь? Ты ничем не отличаешься от меня, — вдруг заговорил с трудом успокоившийся Спендлер. — Думаешь, я псих? Нет. Ты прогнал меня от себя, хотя я чуть ли не боготворил тебя, ты вышвырнул меня, потому что я не соответствовал твоим моральным убеждениям. Но скажи, какие могут быть моральные принципы у человека, несущего смерть? Деньги? Да я тебя умоляю. К тебе идут только те, кому это нравится. Как и тебе. Мне нравится убивать, Регган. Смотреть им в глаза. Ты ничем не отличаешься от меня. Ты убиваешь чаще, чем ходишь в туалет. И тебе это доставляет удовольствие, даже если ты это прячешь где-то в глубине своей прогнившей насквозь души. Тебе это нравится, но ты держишь это чувство на цепи. Только ослабь немного поводок и все, ты станешь таким же, как я, как все нам подобные. Сколько лет жизни ты потратил, ради этих спецэффектов? Год? Два? Зачем тебе это, если есть стандартные способы допроса? Если есть такие способы допроса, как вон у него, — и он кивнул на невозмутимого Андре. — Вот только мы с тобой — ни они. И никогда не будем. Для него это работа, может быть даже неприятная, но необходимая, он не испытывал сейчас удовольствия, калеча меня. Но не ты. Тебе хочется чего-то большего. Ты упиваешься своей силой и превосходством над обычными людьми. Ты получаешь ни с чем не сравнимый кайф, доставляя другим физическую боль и внушая страх. Ты убил человека, который был тебе не безразличен, глядя ему в глаза. Скажи, смог ли ты себя остановить? Ты молчишь, но я знаю ответ. И ты его тоже знаешь. Я тоже убиваю, но не сдерживаю при этом свои эмоции. Скольких ты лишил жизни? Сто, двести? Тебе плевать на чужую жизнь. Скажи, что я не прав, — мужчина оскалился и наклонился в сторону Реггана.

— Прав, Марк, — Гволхмэй отвернулся от него. — Прав, — тихо повторил он. И обернувшись, сделал резкий шаг в его сторону. — Только ты не прав в одном, я не держу свои чувства на цепи.

— Я тут немного помешаю вам, вы не против? — вскочил Лео, а я прикрыл глаза. Боль в руке уже не ощущалась, я вообще не чувствовал ее, а источник все еще недостаточно был открыт, чтобы обратиться к Силе и элементарно подпитать Лозу. — В общем, это все конечно увлекательно, но у меня маленький ребенок и мне пора домой. Да и женой необходимо по душам поговорить, а то ее «Ничего личного, милый, мне еще ребенка растить», как-то меня слегка так расстроило. И мне кажется, что эти душещипательные конкурсы «у кого больше» и «у кого длиннее» не закончатся никогда. В общем, предлагаю такое развитие событий: ты отвечаешь на два малюсеньких вопросика, а ты его не убиваешь? Как вам? По мне очень выгодное предложение. И потом, Рег признался, что очень любит боль. Я вот только могу поспорить на тему того, что он любит ее именно причинять… Но это просто вынуждает меня пойти на социальный эксперимент, и Деймос, как глава Рода Реггана и его непосредственный начальник, меня поддержит. Когда все это закончится, мы оттащим Гволхмэя в специальное заведение, силой и в ошейнике, и заплатим деньги специально обученной причинять боль красотке. А то он в последнее время был та-а-а-ким плохим мальчиком, его обязательно нужно наказать.

Гволхмэй со Спендлером смотрели на Лео, как на забавную зверушку, потеряв дар речи. Я если честно тоже находился в подобном же состоянии, а Андре не выдержал и хохотнул, тут же неумело попытавшись замаскировать смех под так не вовремя подхваченный коклюш.