Пройдя много миль: современная притча о бизнесе

Стирка сопровождалась причитаниями и протестами дежурного, который постоянно грозился позвонить в полицию, если мы немедленно не прекратим и не отправимся стирать свою одежду куда-нибудь еще. Наконец, он бросил это занятие и ушел.

Чистоплотность следует сразу за благочестием

Мухи, которые, казалось, облепляли нас когда мы останавливались или даже замедляли на улицах ход свидетельствовали о том, что небольшое мытье нас все же не спасает.

После того, как с помощью карболого мыла мы отскребли достаточное количество грязи и пота, наша комната — когда мы в ней находились — перестала пахнуть мастерской, в которой сдохла крыса.

Утром мы покинули гостиницу и чувствовали себя как все мужчины мира в наших чистых и сухих одеждах вплоть до полудня. И это оказалось кстати, поскольку нам следовало выйти и осмотреть все как следует, раз уж испанцы построили этот город на нашем пути в Африку, тем более, что была Страстная пятница — важный праздник католической Испании.

Утром улицы были тихи, но теперь все приходило в движение. Длинные ряды и группы стульев были выставлены на центральных бульварах и тротуарах. Люди, одетые в свои воскресные пышные наряды, стекались на главные улицы от всех меньших улочек и оказывались на пути к центру города. Все магазины за исключением тех, которые торговали легкими напитками и сладостями, были закрыты, и благочестие на лицах напыщенных испанцев не оставляло сомнения в том, что они воспринимают этот религиозный праздник серьезно.

Постепенно большинство стульев заняли, а центральная и прилегающие к ней улицы были заполнены толпами людей. Мы чувствовали себя здесь чужими, но уже не могли никуда двигаться, а хорошо одетые местные бросали на нас хмурые взгляды. Наши джинсы и футболки не слишком подходили к святости праздника.

Всюду компаньонки

В большей степени мы были сосредоточены на наблюдении за испанскими девицами и получили более, чем один взгляд и одну улыбку в ответ. Но мы не могли приблизиться ни к одной из них, казалось, что все они были окружены родителями или ревнивыми братьями. Когда они красиво садились в своих весенних платьях, семейные группы всюду простирали свои щупальца, пытаясь и сзади, и с боков защитить эти прелестные создания.

Они прогуливались неизменно под ручку с мамой и папой и часто с братом или кузеном, шедшим сзади. Было слегка обескураживающее для нас гулять по второму по величине испанскому городу, погруженными в сладострастные мысли и неспособными что-либо предпринять, кроме, как испытывать вожделение. Увы, это была часть бремени, которую мы должны были вынести, чтобы стать абсолютными победителями.

Исследуя город

Рано на следующее утро мы взяли велосипеды и поехали по тихим улицам вдоль порта из города. На улицах было безлюдно. Это была езда, приносящая истинное удовольствие. Выехав за пределы центра, мы попали в трущобы, состоящие из скоплений лачуг, построенных из картона и простыней, скрепленных проволокой.

Я помню, что подумал тогда, что это были худшие жизненные условия, какие я когда-либо видел. Я слишком мало знал о том, что нас ждало в Африке.

Агония испанских дорог

Утром на Пасху мы, вращая педалями, направлялись в сторону Валенсии и как раз в зубы к ветру. Это был следующий день, накапливающий изнеможение, жжение в бедрах, и глаза полные крупных песчинок, летящих из щелей между булыжником, и пот, и скрипящие зубы.

Поклажа, глубоко врезавшаяся в плечи, всякий раз когда приходилось подскакивать и трястись из-за неровности дороги, желудки, ноющие от голода, и онемевшие на поручных руля руки, покрывающиеся судорогами. Все напасти и невзгоды велосипедной жизни снова.

Мы держались. Один день. Два дня. Три дня. Злобный ветер стал врагом. Он никогда не ослабевал. Он таился за каждым поворотом дороги, атакуя нас у подножья и на верхушке каждой горы, и обсыпая наши лица песком. Он не давал нам ни покоя, ни пощады; ночью нам потребовался почти час, чтобы приготовить луковый омлет на небольшом костре, которому все же удалось какое-то время продержаться. Каждое утро ветер будил нас яростной тряской, дул весь день и ночью не давал нам спать своим завыванием.

Мы начали ненавидеть ветер и дорогу, и велосипеды, как атрибуты невыносимого испытания. За пределами Таррагона ветер стал таким сильным, что требовались максимальные усилия, чтобы удержать равновесие. Через четыре дня мы были только в двух часах езды от Барселоны, и ветер в конце концов победил.

Принимая неизбежное

Это было после завтрака омлетом, который проще всего готовить яйца (дешевый протеин), лук (единственный доступный нам в это время года овощ) в скальной пещере, где ветер, завывал над дорогой за пределами нашего убежища, когда мы решили переоценить нашу ситуацию.

«Мы, как дураки, бьемся головами в кирпичную стену», — сказал Джефф. «Так приятно себя чувствовать, когда остановишься. Говорю зам, мы должны остановиться сейчас!»