Пройдоха Советский

— Так, что вы увидели когда вышли на лестничную клетку?

— Он лежал на полу и истекал кровью — глаза Антонины округлились, дыхание участилось так что чуть ли не сносило Разбейкабыло — Я подошла к нему и попыталась понять дышит ли? Но уже было поздно…

— Вы сохранили железное самообладание, что очень не свойственно представителям женского пола, как так получилось?

— Так вы значит женоненавистник — Антонина Краснопольская чуть слышно пробубнила, полковник не расслышал ее, это и к лучшему — Мой отец Эдуард Васильевич Краснопольский отставной лейтенант полиции и мне доводилось с ним присутствовать на местах преступления и уж поверьте трупы я видела регулярно.

— Так-с — мужчина начал активно перелистовать листки в блокноте, а после воскликнул — Точно Эдуард Краснопольский его портрет висит у нас в отделении, ваш отец великий человек.

— Бросьте, превращать моего отца в бога не нужно, он просто был мастером своего дела, вот и все.

— Вы, наверное, пошли по его стопам?

— Я окончила академию и по бумажкам являюсь сыщиком, но на службе не пробыла ни дня, соответственно опыта у меня ноль.

— Антонина Эдуардовна, мне так с вами приятно познакомится — Егор подскочил с кресла и пожал руку женщине.

— Товарищ полковник давайте вернемся к делу. Я поняла, что мужчина мертв и не успела опомниться, как из соседний двери выглянула моя соседка Лера Кудрявцева, она увидела тело и закричала. На крики сбежался ее муж, он долго не мог понять, что происходит, пока Лерка не упала в обморок, тогда-то он все и понял.

— Кто в итоге вызвал наряд?

— Отец Виктора, он инвалид колясочник, мы сидели возле трупа и тут я услышала слова “Полиция будет уже скоро”, а после он ужасно противно засмеялся.

— Где я могу переговорить с семьей Кудрявцевых?

— Они ждут вас в соседней квартире двадцать один.

***

Мужчина вышел из квартиры, Антонина заперла входную дверь на два поворота и прошла в кухню. Дом, в котором обитала Краснопольская был самым старым среди всех в округе, его планировка была ужасной, так в добавок на кухне было окошко. Через него можно было наблюдать за делами в соседней квартире.

Кнопка очень редко использовала его, но сейчас было невозможно удержаться и не воспользоваться окошком. Антонина встала на лакированный стул и слегка приоткрыла окошко, навострив ухо начала слушать.

— Да я сразу вам могу сказать это все Кнопка, она мужика грохнула, а наша Ларечка, бедненькая при смерти лежит, а она веселая ходит хвостиком виляет — старый голос Якуба говорил медленно и неспеша.

— Кто такая Кнопка? — поинтересовался полковник.

— Антонина Краснопольская, соседка наша, такая старая морщинистая бабка вся усыпанная веснушками — послышался тихий голосок жены Якуба, Милиции Мартиновой.

Антонина Краснопольская топнула ногой, обутой в маленькие туфельки, не думала она что про нее говорят такие гадости.

— Так почему же вы решили, что именно Антонина убила товарища как его там — Антонина одним глазом заглянула в оконце, там творился хаус, полковник Разбейкабыло что-то активно искал в своей черной папке, все семейство Кудрявцевых сидело около него — Вот, товарищ Герцогинин Степан Сигизмультович.

— У нее отец вроде туалеты мыл в полиции — по сердцу Антонины будто тысячи ножей прошлись, ей было очень больно слышать такую наглую ложь в сторону своего отцы, но женщина держалась — и у него там были друзья, они по его просьбе могли кого-угодно застрелить, а вот чем ее не устроил этот герцог…

— Он точно был ее любовником — воскликнула Милиция — Я его видела вместе с ней.

— Подождите-ка, а вот тут поподробнее, вы говорите, что уже видели товарища Степана Сигизмультовича вместе с Антониной Краснопольской, так?

— Милиция хватит тут придумывать — цокнул муж на жену — Может он и был любовником этой рыжей дряни, но вместе ты их не видела.

— Ладно — в этот момент Антонина вновь заглянула в окно. Она видела, как Якуб слегка ударил жену по руке, после чего та быстро изменила свои показания.

“Они явно что-то знают, но не хотят об этом говорить. Надо тряхнуть стариной вспомнить все чему учили и понять кто убил этого Степана Сигизмультовича?” — подумала Антонина пока слезала с табурета и ставила его на место.

Женщина уселась за свое кресло и положив на колени толстую книгу, а поверх листок начала рисовать схему, как ее учили в академии. Данных для нее было очень немного, она очень четко описала вешний вид погибшего, обратила внимание на мятость брюк, хотя было понятно, что еще утром они были идеально выглаженными. Рубашка была пробита явно выстрелом одним, а не несколькими как могло показаться на первый взгляд. Женщина занесла инициалы мужчины и предположительный возраст, завтра утром она хотела отправиться к так называемому “консьержу”.

***