Проиграл ли СССР «лунную гонку»?

8. Было ли достаточно любого летного происшествия во время полетов Гагарина на УТИ “МИГ-15”, чтобы снять его с подготовки к полетам на “Союзах” по дисциплинарным соображениям, а, следовательно, и отсрочить присвоение ему генерал-майорского звания и назначение на должность начальника Центра подготовки космонавтов ВВС?

Очевидно, что да. Было достаточно любого раппорта в “военные верха”, чтобы “задвинуть” Юрия Гагарина на какой-то срок, поставить административный шлагбаум перед ним. Хотя генерал Николай Каманин и протежировал Юрию Алексеевичу, но после получения указания сверху, ему пришлось бы применить к Гагарину “меры воспитательного характера”. Конечно, Юрия Гагарина не стали бы снимать с должности заместителя начальника Центра подготовки космонавтов и понижать в звании - зачем скандал? Но основания, чтобы не присваивать ему звания генерал-майор, появлялись “железные”. Соответственно закрывались бы его карьерные перспективы. Лишался бы он и надежд занять в ближайшие годы пилотское кресло в очередном корабле “Союз”.

9. Не собирался ли кто-то просто “шугануть Юрку” во время тренировочного полета?

Из беседы писателя Бориса Васильевича Мурасова с заместителем начальника по тылу Центра подготовки космонавтов Евгением Дмитриевичем Черкасовым:

“27-го марта (1968 года - С.Ч.) нас с Филекиным (полковник, главный инженер-технолог Филекин Иван Андреевич - С.Ч.) встречает Кузнецов, говорит: “Сегодня у нас важный полет, я прошу вас обоих быть на аэродроме”. Филекин в ответ: “А зачем мне там быть?” -“Вы главный инженер”, - ответил Кузнецов.

- Полковник Филекин - инженер-технолог, казалось, зачем необходимо его присутствие на полетах, тем более, Юрий Гагарин в марте месяце из полетов, как говорится, не вылезал.

Черкасов: Филекин так и сказал: “Я инженер, но не аэродромный, в самолетах не разбираюсь, и не буду там, на полетах”. Я дал указание, и уехал домой, ко мне приехали родственники” [11.3].

Совершенно непонятно, на первый взгляд, для чего на аэродроме должны были присутствовать Черкасов и Филекин. Может быть, генерал Николай Кузнецов еще до начала полетов ожидал каких-то неприятностей с Юрием Гагариным, и ему нужны были для поддержки “свои люди”? Генерал Кузнецов не болгарская бабка Ванга, вряд ли он был способен предугадывать будущее. Так, может быть, уважаемый Николай Федорович просто знал, что кто-то готовит провокацию против Гагарина?

10. Правда ли, что и в 1968 году, и позднее - даже в настоящее время! - есть заинтересованные группы, желающие увести в сторону расследование гибели Юрия Гагарина и Владимира Серегина?

Увы, есть. Приведем мнение профессора С.М.Белоцерковского:

“Объективные истоки противоречий (в деятельности как Правительственной комиссии в 1968 году, так и всех последующих расследований - С.Ч.) связаны с тем, что одна группа должностных и начальствующих лиц отвечает за организацию летной службы и подготовку летчиков, а другая - за состояние и эксплуатацию техники. Одна служба должна оказаться виноватой. Естественно, обе они стараются избежать данной участи. С другой стороны, все службы заинтересованы в том, чтобы вскрыть причины летных происшествий и предотвратить их повторение. Правда, без излишней огласки, лучше всего внутренними средствами” [11.3].

Итак, наша версия взаимоотношений “отцов и детей” такова.

К весне 1968 года в определенной части военного руководства СССР сложилось мнение, что молодых “космонавтов-полковников” нужно “осадить”, “слегка шугануть”, “поставить на место”. Особенно это касалось персонально Юрия Алексеевича Гагарина. Ему не хотели присваивать звание генерал-майора. Назначение его на должность начальника Центра подготовки космонавтов тоже считали преждевременным. В случае Гагарина проще всего было создать повод для “карьерного торможения” во время тренировочных полетов Юрия Алексеевича на самолетах - это дополнительно лишало бы Гагарина не только перспектив полета в космос, но могло быть использовано и для отстранения первого космонавта планеты от самостоятельных полетов на самолетах.

Практически организовать это можно было тремя способами:

1. С помощью активной провокации. Например, “случайно” организовать сближение самолета Гагарина и Серегина с другим самолетом, но так, чтобы вина легла на экипаж УТИ “МИГ-15”.

2. С помощью пассивной провокации.

Способствовать временной потере ориентации экипажем УТИ “МИГ-15” в условиях плохой погоды или путем выполнения экипажем “нестандартных” летных маневров, не входящих в полетное задание.

3. Просто зафиксировать в раппорте, который пойдет “наверх”, все тех недостатки, которые имелись при подготовке к полету и во время полета самолета УТИ “МИГ-15” - нарушений уже и так с лихвой хватало для написания такого раппорта.