Проигранное желание

— Зайдем в кофейню, — прошептала я, заглянув в его глаза и потянувшись за поцелуем. Кристиан слегка склонился вниз, нежно сплетая наши губы. Затем я легко вывернулась из крепких объятий, направившись в сторону спальни. Но так и не дойдя до шкафа, я выглянула из-за двери, остановив взгляд на мужчине, ожидающему на диване. Иногда меня удивляла его привычка почти всегда ходить при полном параде в костюме, а потом вспоминала свой гардероб, где не было ни одной вещи «просто выбросить мусор», и это понимание легко появлялось, заставляя только с еще большим наслаждением наблюдать за ним, осознавать, что он сидит в моей гостиной, а еще ночь назад находился в моей кровати, буквально заставляя меня раз за разом испытывать удовольствие.

Кристиан, словно почувствовав мой взгляд, повернулся, вопросительно изогнув бровь.

— Может быть, кофе и улица немного подождут? — кокетливо спросила я, отчего уголок губ мужчины пополз вверх, рисуя ухмылку.

— Подождут, — его голос стал вкрадчивым, каким-то тихим, забирающимся под кожу острыми иголками, остающимися там на долгое время и тыкающими бабочек, которые и просто так рады летать, сводя с ума меня.

Я шагнула вперед, Кристиан поднялся с дивана, не отводя взгляда. Еще несколько шагов, и вот я стояла прямо перед ним, запрокинув голову, чтобы видеть эмоции, мелькающие на его лице. Усмешка пропала, оставляя лишь серьезность. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, изучая, запоминая каждый отблеск света в глазах, каждую веснушку. И эту идиллию даже не хотелось разрушать. Казалось, что между нами происходило снова что-то едва заметное, но абсолютно точно важное.

А затем пальцы Кристиана коснулись моей ладони, переплетая руки в замок, и это было так естественно, так легко, что на долю секунды дыхание перехватило, словно весь кислород в мире выключили, а затем вернули.

Я привстала на носочки, вторая ладонь мужчины скользнула на мою шею, придерживая, а затем целуя и вместе с этим стирая всю осторожность, изучение и нежность, оставляя лишь неуемное случайное желание.

Кристиан опустился на диван, устроив меня сверху на коленях. Ладони пробежались по бедрам, останавливаясь на ягодицах, слегка сжав, поднялись выше, цепляя ткань пижамного топа и медленно задирая вверх, оголяя грудь, а затем и вовсе избавляя от этого предмета одежды.

Все это время он смотрел мне в глаза, ни разу не опустив взгляд ниже, но это было откровеннее, чем если бы Кристиан рассматривал меня под микроскопом. От него хотелось сжаться, прикрыться, будто сейчас мужчина смотрел в самую душу. И лишь после того, как я уткнулась взглядом в пуговицы на его рубашке, Кристиан позволил себе скользнуть глазами вниз, обводя черты лица, ключицы, словно выжигая карандашный набросок этими действиями, остановился на уровне груди, затем снова вернулся к лицу, потянулся вперед и, сместив ладони на бедра, поцеловал, словно в доказательство того, что то, что он увидел, ему понравилось.

Грудь терлась о ткань его рубашки, усиливая возбуждение, томившееся, казалось, в каждой клеточке тела. Я поерзала, пытаясь устроиться удобнее, Кристиан легко остановил мои попытки, приподняв, пересадил на диван, стянув домашние штаны, оставляя меня в одном белье, а затем возвращая к себе на колени.

Я принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, иногда почти случайно приподнимаясь и опускаясь, вызывая тяжелые вздохи мужчины и полный желания взгляд. Но каждое мое действие не приносило желаемого удовольствия, только усиливало его.

Когда пальцы также медленно добрались до пуговицы на брюках, Кристиан перехватил мои запястья одной рукой, второй почти в одно движение расстегнул молнию, и только потом возвращая мне свободу.

Я стянула одежду немного вниз, Кристиан сдвинул кружево моего белья в сторону, прошелся пальцами сверху-вниз, лишь сильнее распаляя, дразня. Бедра двинулись навстречу, жалобный стон едва не сорвался с губ.

Ладонь уперлась в плечо мужчины, я чуть привстала, а затем, помогая себе, плавно опустилась вниз, параллельно с этим целуя Кристиана и слегка прикусывая нижнюю губу.

Хватка на бедрах стала сильнее, помогая приподниматься и опускаться, заставляя еле ощутимую прохладу бегать по телу, разнося удовольствие. Это стоило того, чтобы дразнить, мучительно медленно будто играть друг с другом, доводя до исступления и желания забирать свое, как сейчас: в рваных поцелуях, полугромких стонах, наслаждении, накрывающим с головой, нежных укусах, от которых оставались отметины, словно печати принадлежности друг другу. Это сводило с ума, а затем снова возвращало ясный ум.

* * *

Я забралась с ногами на диван, устроив голову на животе Кристиана. Его пальцы ласково перебирали волосы и, кажется, больше мы никуда не спешили, никуда не собирались. Усталость, словно теплый плед, укрыла плечи, пригвождая к месту и не давая сил, чтобы подняться.