Проигравшему достается жизнь

– Ну, хорошо, – сдался он. – Я понял. Скоро Новый год. У вас есть с кем встретить праздник?

– Нет.

– Моя компания устроит?

– А где?

– Не хотите ко мне, поедем в ресторан. Пожелания какие-нибудь есть?

– Все равно.

– Тогда договорились? Я заеду за вами часов в десять.

– Хорошо. Но предварительно созвонимся.

– Такое ощущение, что у вас калькулятор в голове. Рина, а вы совершаете необдуманные поступки?

– Да, – она вспомнила операцию.

– Значит, у меня есть шанс. Агент имеет на вас влияние?

– Шурик? Нет.

– А говорит, что имеет.

– Так было раньше.

– Давайте выпьем за будущее. – Олег поднял свой бокал. – Я все-таки надеюсь, что вы примете мое предложение.

Она тоже подняла бокал. Но пить не стала.

…Возвращались заполночь. После того как подали горячее они с Олегом разговорились. Темой беседы был кризис. В финансовых вопросах она была как рыба в воде, и по своей прежней работе скучала, поэтому Олега слушала охотно и умненько вставляла порою словечко. В общем, удивила. И на душе стало легче, флирт был не ее стихией, а тут почувствовала себя комфортно, разговорилась. И сразу пропала неловкость, скованность движений, резкость высказываний. То сидела прямая, как палка, вся из острых углов, а под конец расслабилась, на губах появилась улыбка, в глазах блеск. Так было всегда, когда разговор шел о цифрах. Белая бухгалтерия, черная, уход от налогов, НДС…

Она сидела в машине почти счастливая. Вечер удался! Какая калькуляция!

– Приехали! – весело сказал Олег. Похоже, и он остался доволен проведенным с ней вечером. – Тебя проводить?

Незаметно они перешли на ты, она, правда, говорила это с запинкой, но говорила.

– Нет, спасибо. Вот мой подъезд.

– Там темно и страшно.

– Лампочки были целы, когда я уезжала.

– Но ведь столько времени прошло!

Она рассмеялась и открыла дверцу. Сделала пару шагов, и вдруг похолодела: у ее подъезда стояла «пятерка»! Кажется, та самая!

«Может, хозяин здесь живет? В этом доме? Но раньше я ее не замечала! А я здесь живу вот уже пять лет!» Ей показалось, что в машине кто-то сидит, и когда она направилась к дому, передняя дверца приоткрылась. Она пригляделась: что там? Показалось, мужской ботинок. Водитель, завидев ее, тоже выходит из машины.

Она обернулась:

– Олег?

Он тут же вышел:

– Передумала?

– Да. Проводи меня до… До квартиры.

– С удовольствием!

К дому они шли вместе, и вроде бы она услышала, как хлопнула дверца «пятерки». Водитель скрылся в салоне. Неужели по ее душу? Но что она сделала?

– Какой этаж? – спросил Олег, когда они вошли в лифт.

– Одиннадцатый.

– Высоко забралась!

Он попытался ее обнять. Она так дрожала от страха, что не стала сопротивляться. Что от нее хотят? Ограбить? Убить? Ее или… Или Рину? Она прижалась к Олегу, запах мужского одеколона успокаивал, а его плечо казалось таким надежным.

– Ты дрожишь? Холодно, да?

– Приехали, – дрожащими губами сказала она. Лифт открылся.

– Квартира номер триста тридцать восемь.

– Милый ты мой бухгалтер, – улыбнулся Олег.

Она дрожащими руками достала ключ. Он стоял рядом, ждал.

– Олег… – дверь, наконец, открылась.

– Что?

У него был такой голос! И такие глаза! Он, без сомнения, ждал приглашения на чашечку кофе.

– Я не хочу, чтобы это было здесь, понимаешь?

– Понимаю, – в его голосе было разочарование.

– Спасибо тебе за прекрасный вечер.

– И тебе. Спасибо.

И тут он ее поцеловал. Это длилось долго, она была испугана и все еще дрожала, поэтому прижималась к нему и невольно искала защиты. Это было в первый раз. Долгий поцелуй на лестничной клетке у квартиры номер триста тридцать восемь на одиннадцатом этаже. Его губы на вкус оказались сладкими, горячим языком он все пытался открыть замок, которым были заперты ее желания, проникая так глубоко, что у нее дыхание перехватывало. Когда Олег, наконец, оторвался от ее губ, предложение чашечки кофе созрело.

– Спокойной ночи, Ноябрина.

– Спокойной ночи.

Она нырнула в квартиру, захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и замерла. Колени опять дрожали, но теперь это была сладкая дрожь, трепет женского тела, почувствовавшего желающего его мужчину. В тот первый раз, в заграничном отеле, она так ничего и не поняла, было больно и стыдно, да еще и чужим именем называли. В памяти осталось только одно: какая гадость! Зато поставила галочку: я – женщина!

Теперь она и в самом деле почувствовала себя женщиной и испугалась этого. Опять было стыдно, и в то же время хотелось большего. Заныл живот, грудь потяжелела. Она прислушалась. За дверью было тихо. Рука потянулась к замку: открыть. Потом лязгнула дверь грузового лифта, он уехал.

«Слава Богу!» – разочарованно подумала она и оторвалась, наконец, от двери. Какое-то время бесцельно ходила по квартире, зажигая свет то в одной, то в другой комнате, потом на кухне… Там она выпила чашку кофе, после чего окончательно проснулась, разделась и легла в постель. Лежала с открытыми глазами, потом догадалась включить телевизор. Шел старый фильм, и любовь, которая была там, по всем канонам жанра целомудренная, без постельных сцен, как раз для Марты, ее успокоила. Но заснула она только под утро.

3. 6