Проигравший платит дважды (СИ)

Иногда юноша себя ловил на мысли, что он рассматривает Михал Михалыча. Это случалось на его уроках, когда тот ходил по классу или слушал отвечающего у доски. Если ответ ублажал его слух, то физик откидывался на спинку стула, складывал руки на животе, переплетая пальцы, и покачивал левой ногой, закинув её на другую ногу. Поза была обманчиво расслабленной. Стоило ученику допустить в ответе ошибку, руки мгновенно перемещались на стол, вертели ручку, ноги раздвигались, а завуч склонялся над журналом, словно высматривал там подходящее место для соответствующей оценки. Ещё Руслан заметил, что ставить двойки Михал Михалыч не любил. Такое событие случалось крайне редко. Он старался вытянуть из испытуемого максимум и наскрести запрятанные глубоко знания хотя бы на тройку. Ещё физик обладал способностью уничтожать одним только словом. Иногда даже было достаточно его взгляда. Презрительного и говорящего. Ученик сразу понимал, что он собой представляет, и безропотно принимал оценку своих способностей. Если на других уроках можно было покачать свои права, то на уроке физики возражения не принимались. Их даже не выдвигали, понимая полную бесполезность сего действия. Дисциплина на занятиях поддерживалась безупречно, всегда была тишина и порядок. За три года, что работал здесь физик, все отпетые хулиганы получили от него персональное внушение с глазу на глаз за закрытыми дверями его кабинета. Повторные меры уже не требовались. Методы завуча не разглашались. Бывшие хулиганы уважали Михал Михалыча и выпускались с хорошими баллами по его предмету, поступали в основном на физмат и продолжали нести в этот мир основы строгой науки в честь любимого учителя.

Любимым назвать Михал Михалыча у Руси язык не поворачивался. Но, несмотря на сей факт, вечерние дополнительные занятия он уже ждал и даже торопил время. Сначала Руслан думал, что это происходит от известного принципа – «раньше сядешь, раньше выйдешь». То есть, чем быстрее отзанимаешься, тем быстрее смоешься с ясных карих очей. Но смываться сразу всё равно практически не получалось. Миллеры частенько стали приглашать Руслана провести с ними вечер. То на чашечку пунша, то на ужин (когда Руся сразу после школы попадал в дружелюбную семью), то угощали горячим шоколадом. Приглашал, естественно, не завуч, а Ромео, который околдовал юношу окончательно.

Кстати, после занятий с Ромео, тоже приходилось проводить время под душем перед сном. И мечтал он не о какой-нибудь старшекласснице, и даже не о Селене Гомес, а о Ромео, признаваясь себе в своей ненормальности. Возбуждающие касания настойчивого репетитора в последнее время участились. Руся замирал, когда пальцы Ромео, как бы невзначай, проводили по его спине, поглаживали поясницу, и ладонь опускалась на попу, от чего кожа покрывалась путешествующими по всему телу пупырышками. Он не отодвигался, позволял такие вольности, делая вид, что ничего не происходит, хотя организм кричал с требованием о большем.

Сегодня Ромео пожаловался, что у него болит спина от сидения на стуле за столом и расположился в кресле. Он полулежал, раздвинув ноги, смотрел на Русю ласкающим взглядом и гонял его по правилам пунктуации. Руслан под таким взором уже не таял и не плавился, не растекался лужицей, он просто находился в таком растопленном состоянии всегда, как только в поле его зрения появлялся филолог-стилист. Состояние твёрдого тела его не беспокоило, кроме одного единственного места. Там было настолько твёрдо, что тягаться в каменном стояке даже не смог бы знаменитый цветок хозяйки медной горы. Остальные же части были пластилиновыми. Ромео, если бы захотел, слепил бы из них то, что нарисовала его фантазия. «Я его слепила из того, что было». Кажется, эти слова были про Руслана.

- Чёрт! – вдруг вскрикнул Рома и, согнувшись, схватился за ногу.

- Что случилось? – подскочил Руся.

- Мышцу свело, - пальцы Ромео впились в икроножную мышцу.

- Сидите спокойно, я разомну. – Руслан склонился, задрал к коленке штанину и стал аккуратно мять ногу юноши. – Где больно?

- Чуть выше, - прошептал репетитор.

Руся передвинул руки под колено.

- Так лучше?

- Да.

Не успел Руслан опомниться, как Ромео схватил его за руки и потянул, усаживая себе на колени.

- Посмотри на меня, малыш, - Руся послушно поднял глаза на молодого человека. Он так красив! Нежная светлая кожа, платиновые волосы, чарующий взгляд. С громким стуком сердца нельзя справиться. – Тебе уже скоро восемнадцать?

- Да. Десятого ноября. Я взрослый! – маленькие озорные бесенята вдруг заплясали внутри, порываясь вырваться на волю .

- Надо же! Всего неделя и совершеннолетие, - Ромео почти вплотную придвинулся. Как же будоражит эта близость! Руки мягко удерживают, не давая соскользнуть с колен.– Скажи, тебе хотелось бы меня поцеловать? – этот вопрос вогнал в замешательство. Руся сконфуженно опустил ресницы и вцепился в край пуловера. Щёки красочно запылали, и уши, кажется, тоже.

- Сними кофту, жарко же.