Проигрыш

- А как же! Да у меня их дома - целая коллекция! Но сколько ни отбирай, они новые приносят. Наверное, во всем Сухуми уже ни одной детской игры с костяшками не осталось, которую бы они не разорили.

- А в чем причина такого повального увлечения? - спросил я.

Она окинула меня задумчивым взглядом и ответила нехотя, словно я вынуждал ее признаться в собственном грехе:

- Причина та же, что для всех прочих азартных игр: надежда выиграть.

- Ну, азартные игры не сегодня придуманы, - продолжал я настаивать. А ведь вы говорите, это только недавно началось. Не в "ножички" же играют, не в "слона", не в "молчанку"... Может быть, это и среди взрослых так же распространено? - повернулся я к Гольбе.

Он отрицательно покачал головой.

- У нас в республике за азартные игры на деньги предусмотрена уголовная ответственность. Но наступает она только с шестнадцати лет.

- Так в чем же причина? - снова спросил я у учительницы. И добавил, пытаясь скрасить свою настырность улыбкой: - Извините, профессиональная привычка - желание обязательно докопаться до корней.

Циала Абасовна молчала, опустив глаза. Я видел, что ей тягостен этот разговор.

- Причина... - сказала она наконец. - Я ведь не социолог, всего лишь учительница... Вам, приезжему, это, наверное, трудно будет понять, но у нас, на юге, встречаются люди, которые не считают нужным скрывать, что у них есть деньги. Много денег. Потому что, кажется им, деньги и нужны для того, чтобы другие люди видели, как их у тебя много... Я вам не буду сейчас говорить, что они позорят нашу республику, что из-за таких, как они, чуть не каждого грузина, абхазца, свана, мегрела заведомо считают жуликом и подпольным миллионером. Я вам только скажу, что не все у нас такие. Что других гораздо больше. Тех, кто строит дома, пашет землю, работает на заводе! - Она подняла на меня гневный взор, на щеках ее горели два пунцовых пятнышка. - Вам я это могу объяснить, детям - нет. Когда у одного отец, как у Зазы, крановщиком работает, а у другого...

- Директором мясокомбината, - тихонько подсказал с ироничной усмешкой Гольба.

- Да, - с вызовом согласилась она. - И этот самый директор, между прочим, не за решеткой сидит, а в своем кресле, процветает и благоденствует. И сыночек его с первого класса ходит с японскими часами, а к пятнадцати годам у него есть все: мопед, моторка, импортный магнитофон. И карманные деньги. Я ответила на ваш вопрос?

- Не совсем. - Я пожал плечами. - Мне неясно только, зачем играет сын директора мясокомбината?

Циала Абасовна посмотрела на меня в упор и горько усмехнулась.

- У нас так говорят: беден не тот, у кого ничего нет, а тот, кому мало того, что у него есть...

- Ну хорошо, - прервал нашу философскую беседу Зураб. - Меня, например, сейчас другое интересует: по каким правилам они играют, на что, какие ставки?

- Правила простые - дальше некуда. И это самое отвратительное, устало ответила учительница. - Потому что даже здесь им не приходится думать, напрягать мозги. Кидают две костяшки по очереди, у кого больше, тот и выиграл. А на что играют... Началось вроде бы с пустяков. Знаете, есть такой польский, кажется, журнал - "Стадион"? В нем перед прошлым футбольным чемпионатом печатали коллективные портреты знаменитых сборных команд. Ну, мальчишки у нас все помешаны на футболе, покупали журналы в киосках "Союзпечати", вырезали картинки, вешали на стенку. Потом одно время все про них забыли, а тут вдруг вспомнили опять - и началось. Сначала менялись ими, потом стали менять картинки на футбольные мячи, на книжки, да мало ли на что! А потом стали и продавать. Закон рынка: спрос определяет предложение. У меня волосы дыбом поднялись, когда я первый раз услышала эти цены: по тридцать, по сорок рублей за картинку! Ну, разумеется, больше всех картинок оказывалось у тех, у кого больше денег. Вернее, кому больше денег доставалось от родителей. Короче, при продаже один получал картинку, другой - деньги. Но обоим хотелось и деньги, и картинку. Вот тут, кажется, и началась игра в "зари"...

- С кем играл Заза? - спросил Гольба.

Она пожала плечами.

- У меня в классе восемнадцать мальчиков. И половина, по-моему, этим занимается. За всеми ведь не набегаешься: сидят где-нибудь в углу на заднем дворе, а подойдешь - раз, и кости у кого-нибудь из них в кармане!

- Одного хотя бы назовите, - попросил Гольба. - А уж мы от него об остальных узнаем.

- Пожалуйста. - Она снова пожала плечами, всем своим видом выражая неверие в успех этой затеи. - Например, Гоча Ахуба. Только вряд ли он вам про других что-нибудь скажет. Пять лет твержу им, что сказать правду далеко не всегда значит совершить предательство...

- И как результат? - не удержался Зураб.

Циала Абасовна тяжко вздохнула.

- Увидите сами...

Губа не дура