Происхождение

— Давайте не будем забывать про наш красный террор, — продолжил папа, не убирая руку с плеча Авилы. — Во время гражданской войны враги божьи сожгли церкви и монастыри Испании, убили более шести тысяч священников и пытали сотни монахинь, заставляя сестер глотать четки перед изнасилованием и бросали их в угольные шахты умирать. — Он сделал паузу, чтобы смысл этих слов дошел. — Такая ненависть со временем не исчезает; наоборот, она гложет, усиливается, готовая развиться снова, подобно раку. Мои друзья, предупреждаю вас, зло поглотит нас всех, если мы не будем бороться силой. Мы никогда не победим зло, если наш боевой клич — «прощение».

«Он прав, — подумал Авила, убедившись непосредственно в армии, что «мягкость» в отношении дурного поведения лучше всего гарантирует рост преступлений».

— Полагаю, — продолжил папа, — что в некоторых случаях прощение становится опасным. Когда мы прощаем зло в мире, мы позволяемем злу расти и распространяться. Когда мы реагируем на акт войны актом милосердия, мы поощряем наших врагов совершать дальнейшие акты насилия. Наступают времена, когда мы должны поступить так, как делал Иисус, и насильно перевернуть столы с деньгами и крикнуть: «Этому не бывать!»*

* И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников. (Евангелие по Матфею, 21:12–13)

«Согласен!» — хотел крикнуть Авила, когда паства одобрительно кивнула.

— Но принимаем ли мы меры? — спросил папа. — Поступает католическая церковь в Риме так, как сделал Иисус? Нет. Сегодня мы противоставляем самому темному злу в мире не что иное, как нашу способность прощать, любить и сострадать. И поэтому мы разрешаем, нет, мы поощряем рост зла. В ответ на неоднократные преступления против нас мы деликатно излагаем наши опасения политически правильным языком, напоминая друг другу, что злым человек является только из-за трудного детства или бедной жизни или от преступлений пострадали его близкие — и поэтому его ненависть не его вина. Я говорю, достаточно! Зло есть зло! Мы все должны бороться в жизни!

Паства взорвалась спонтанными аплодисментами, чегоо Авила никогда не наблюдал во время католической службы.

— Сегодня я решил говорить о прощении, — продолжмл папа, все еще держась за плечо Авилы, — потому что сегодня среди нас специальный гость. Я хотел бы поблагодарить адмирала Луиса Авилу за то, что он почтил нас своим присутствием. Он уважаемый и награжденный медалями за службу офицер испанской армии, и он столкнулся с немыслимым злом. Как и все мы, он боролся с прощением.

Не успел Авила возразить, как папа подробно изложил в ярких деталях борьбу Авилы за жизнь — потерю семьи в результате теракта, злоупотребление алкоголем, и наконец, его неудачную попытку самоубийства. Начальная реакция Авилы была гневом на Марко за нарушение доверия, но теперь, слушая свою собственную историю, он почувствовал странную уверенность в себе. Это стало публичным признанием того, что он дошел до самого дна, но каким-то чудом выжил.

— Я говорю всем вам, — произнес папа, — что Бог вмешался в жизнь адмирала Авилы и спас его… для более высокой цели.

При этом пальмарианский папа Иннокентий XIV повернулся и впервые посмотрел на Авилу. Его глубокие глаза, казалось, пронзили душу Авилы, и он почувствовал себя настолько наэлектризованным, как не чувствовал годами.

— Адмирал Авила, — сказал папа, — я считаю, что трагическая потеря, которую вы пережили, не поддается прощению. Я считаю, что ваш постоянный гнев, ваше праведное стремление к мести нельзя подавить, подставляя другую щеку.

Так не должно быть! Ваша боль станет катализатором собственного спасения. Мы здесь чтобы помочь вам! Любить вас! Держаться рядом и помогать трансформировать ваш гнев в мощную силу добра в мире! Хвала Богу!

— Хвала Богу! — эхом отозвалась паства.

— Адмирал Авила, — продолжал папа, еще более пристально глядя ему в глаза. — Каков девиз «Непобедимой армады»?

— Pro Deo et patria,* — немедленно ответил Авила.

* За Бога и отечество(лат.)

— Да, Pro Deo et patria. За Бога и отечество. Для нас большая честь, что сегодня присутствует заслуженный военно-морской офицер, который так верно служил своей стране. Папа сделал паузу, наклонившись вперед. — Но… как насчет Бога?

Авила посмотрел в пронзительные глаза мужчины и внезапно почувствовал равновесие.

— Ваша жизнь не закончилась, адмирал, — прошептал папа. — Ваша работа не выполнена. Вот почему Бог сохранил вам жизнь. Ваша миссия выполнена лишь наполовину. Вы послужили стране, да… но еще не послужили Богу!

Авила почувствовал как будто его ударила пуля.

— Да пребудет мир с вами, — провозгласил Папа.

— С миром принимаем, — ответила паства.