Происхождение

«Тесла» с надписью «E-Wave» на номерном знаке была столь же известна в Барселоне, как папамобиль в Риме. Кирш часто устраивал шоу у ювелирного магазина «Даниель Виор» на Каррер-де-Провенса. Оставив авто прямо на проезжей части, он выходил и начинал раздавать автографы. А тем временем запрограммированная машина сама заруливала в гараж. Она отъезжала от магазина, проезжала по улице, пересекала широкий тротуар – сенсорные датчики предупреждали ее обо всех препятствиях – и достигала ворот гаража, которые открывались сами. А потом машина начинала медленно спускаться по спиральному пандусу на подземную стоянку дома Мила.

Автопарковка входит в базовый комплект всех машин «Тесла» – открыть гараж, заехать по прямой, закрыть за собой двери. Но Эдмонд взломал компьютерную систему спорткара и запрограммировал ее на более сложный маршрут.

Вся его жизнь была как шоу. И это еще один блистательный номер.

Сегодня зрелище казалось особенно странным. Кирш мертв, но его электромобиль сам приехал на Каррер-де-Провенса и теперь, медленно двигаясь по тротуару, приближался к элегантным гаражным воротам сквозь расступающуюся толпу.

Репортеры и операторы бросились к машине, пытаясь разглядеть, кто там, за сильно тонированными стеклами. Послышались удивленные возгласы.

– Она пустая! За рулем – никого! Откуда она взялась?

Охранники Каса-Мила уже видели этот фокус, поэтому спокойно оттесняли народ от машины и от открывавшихся ворот гаража.

Пустая машина Эдмонда вернулась в гараж, словно верный пес, который приполз домой после смерти хозяина, подумал Гектор.

Как призрак, бесшумно, «тесла» въехала в ворота, и толпа взорвалась аплодисментами, приветствуя любимую машину Эдмонда. А спорткар привычным маршрутом стал медленно спускаться по спиральному пандусу на одну из первых в Барселоне подземных парковок.

– Я и не знала, что у вас клаустрофобия, – прошептала Амбра Лэнгдону, лежащему рядом с ней на полу «теслы». Втиснутые между вторым и третьим рядом сидений и накрытые черным пластиковым ковриком, который Амбра нашла в багажнике, они были недостижимы для посторонних взглядов.

– Переживу, – мрачно откликнулся Лэнгдон. Его больше тревожило, как машина сама доедет до места. Она спускалась по крутой спирали – как бы во что-нибудь не врезаться.

Несколько минут назад, когда они остановились прямо на проезжей части у ювелирного магазина «Даниель Виор», Уинстон дал им четкие указания. Амбра и Лэнгдон, не выходя из машины, перебрались назад, к третьему ряду сидений, а потом, нажатием одной кнопки на смартфоне, Амбра активировала программу привычной для «теслы» автопарковки.

Машина медленно ехала по улице, и Лэнгдон, чувствуя тепло тесно прижавшейся к нему Амбры, вспомнил первые свидания с симпатичными подружками на заднем сиденье авто. Тогда я нервничал сильнее, подумал он. И это странно – ведь сейчас он лежит рядом с будущей королевой Испании в машине, которая куда-то едет сама, без водителя.

Наконец «тесла» съехала с пандуса на горизонтальную поверхность, сделала несколько медленных поворотов и плавно остановилась.

– Вы на месте, – доложил Уинстон.

Амбра сбросила коврик, села и осторожно выглянула в окно.

– Никого. – И она стала выбираться из машины.

Лэнгдон вышел следом за ней и теперь с облегчением оглядывал просторный гараж.

– Лифты в главном фойе, – бросила Амбра и направилась в сторону спирального пандуса.

Неожиданно внимание Лэнгдона привлек странный предмет. На бетонной стене подземной стоянки прямо напротив парковочного места Эдмонда висела картина в изящной раме – живописное морское побережье.

– Амбра, – позвал он. – Эдмонд что – повесил картину на парковке?

Она кивнула.

– Я спрашивала его об этом. Он ответил: приятно, когда у входа в дом тебя встречает красота.

Лэнгдон усмехнулся. Ох уж эти холостяки.

– Эдмонд очень любил этого художника, – вмешался Уинстон. Он автоматически переключился, и его голос теперь доносился из телефона Кирша, который держала в руке Амбра. – Узнаете автора?

Лэнгдон понятия не имел, кто бы это мог быть. Хорошая акварель, морской пейзаж, ничего похожего на любимый Эдмондом авангард.

– Это работа Черчилля, – сказала Амбра. – Эдмонд часто его цитировал.

Черчилль. Лэнгдон не сразу понял, что речь идет об Уинстоне Черчилле – знаменитом английском государственном деятеле, который был не только героем войны, историком, оратором, лауреатом Нобелевской премии по литературе, но и талантливым художником. Лэнгдон вспомнил, как однажды Эдмонд процитировал этого английского премьер-министра в ответ на замечание, что религиозные фанатики ненавидят его: У вас есть враги? Отлично. Значит, у вас есть убеждения!

– Эдмонда восхищала разносторонняя одаренность Черчилля, – сказал Уинстон. – У людей редко бывает такой широкий спектр талантов.