Происхождение

– Именно так, – одобрил Уинстон. – Поднявший меч от меча и погибнет.

Лэнгдон удивленно вскинул брови. Компьютер Эдмонда цитирует Евангелие? Возможно, тут более уместна цитата из Ницше: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем»[94].

Прежде чем Лэнгдон еще раз попытался бы отговорить ее, Амбра решительно двинулась к выходу из апартаментов с телефоном Эдмонда в руке.

– Найдите пароль, Роберт, – бросила она. – Я скоро вернусь.

Лэнгдон молча смотрел, как Амбра исчезает в узком проходе на винтовую лестницу, ведущую на опасную крышу Каса-Мила.

– Будьте осторожны! – прокричал он ей вслед.

Оставшись в одиночестве, Лэнгдон еще раз прошелся по извилистому чреву змееподобного коридора, силясь понять, что все это значит: ящики с экзотическими артефактами, обрамленная цитата о смерти Бога и бесценная картина Гогена с вопросами, которые задавал миру сегодня вечером сам Эдмонд.

Откуда мы? Что нас ждет?

Он не нашел ничего, имеющего хоть какое-то отношение к ответам на эти вопросы. Лишь одна книга чисто теоретически могла касаться дела – «Необъяснимое искусство», альбом с фотографиями загадочных сооружений: Стонхендж, скульптуры острова Пасхи, гигантские рисунки в пустыне Наска, выполненные в таком масштабе, что разглядеть их можно только с большой высоты.

Не густо, подвел итог Лэнгдон и продолжил изучать книжные полки.

Сирены на улице выли все громче.

Глава 57

– Я же не чудовище, – миролюбиво говорил Авила, вздыхая с облегчением над грязным писсуаром на безлюдной стоянке на трассе N-240.

Водитель «Убера», дрожа, стоял у соседнего писсуара и со страха никак не мог оправиться.

– Вы угрожали… моей семье.

– Если не будешь фокусничать, – сказал Авила, – никто не причинит им зла. Довезешь меня до Барселоны, и расстанемся друзьями. Отдам бумажник, забуду твой адрес, а ты забудешь меня.

Водитель смотрел в кафельную стену прямо перед собой, и у него дрожали губы.

– Ты же верующий, – продолжал Авила, – я видел у тебя папский крест на лобовом стекле. Не важно, что ты обо мне думаешь. Возможно, тебя утешит, что сегодня ты делаешь работу во славу Господа. – Авила застегнул ширинку. – Пути Господни неисповедимы.

Авила отошел от писсуара и поправил пистолет за поясом. Там оставалась всего одна пуля. Пригодится ли она сегодня?

Он подошел к раковине и подставил руки под струю воды. Посмотрел на наколку на ладони. Регент велел показать ее, если схватят. Излишние предосторожности. Он чувствовал себя неуловимым призраком в бескрайней ночи.

Адмирал смотрел на свое отражение и удивлялся. Последний раз он видел в зеркале человека в белом парадном кителе, рубашке с крахмальным воротничком и адмиральской фуражке. Сейчас, без кителя, рубашки и фуражки, он был похож на дальнобойщика – в футболке и бейсбольной кепке, позаимствованной у водителя.

Небритый мужчина в мутном зеркале напомнил Авиле самого себя в те страшные пьяные времена после взрыва в соборе.

Я был в бездонной яме.

Поворотной точкой к спасению стал тот день, когда инструктор обманом вывез его за город на встречу с «папой».

Авила навсегда запомнил, как они приближались к зловещим шпилям пальмарианского собора, проезжали через высокие ворота мимо охраны, как вошли внутрь во время утренней службы – сотни верующих стояли на коленях.

В высокие витражные окна щедро лился солнечный свет, сильно пахло ладаном. Увидев золоченый алтарь и роскошные полированные деревянные скамьи, Авила понял, что слухи о несметном богатстве пальмариан соответствуют действительности. Такого пышного убранства адмирал не видел ни в одном соборе. И все-таки он помнил, что это не обычная католическая церковь.

Пальмариане – заклятые враги Ватикана.

Они с Марко остановились недалеко от входа. Авила смотрел на прихожан и удивлялся, как же секте удается так процветать при демонстративной оппозиции Ватикану. Очевидно, пальмарианские нападки на Ватикан, проявляющий все больший либерализм, задевают струны в сердцах многих верующих, которым по душе традиционные устои.

Ковыляя на костылях по центральному проходу, Авила поймал себя на мысли, что похож на несчастного калеку, приехавшего в пиренейский городок Лурд в надежде на чудесное исцеление. Распорядитель поприветствовал Марко и провел их на зарезервированные места в первом ряду. Прихожане с любопытством смотрели на тех, кому был оказан такой особый прием. Авила пожалел, что поддался на уговоры Марко и надел парадную форму.

Я же думал, что еду на встречу с настоящим папой.

Авила сел. С амвона юный прихожанин в костюме читал Библию. Авила сразу узнал Евангелие от Марка.

«И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши»[95].