Происхождение

Чарлз совершенно пал духом. Он больше не посещал лекции в "Атенеуме", не брал книг из Частной библиотеки. Он отказывался от любых приглашений на чай или на обеды, не совершал восхождений на Эдкумскую гору и не бродил по берегу клокочущего моря. Все свое время он проводил на борту "Бигля", охваченный приступом уныния, а вокруг грохотал гром, вспыхивали молнии и барабанил по палубе проливной дождь, и сердце его, как море о скалы, колотилось о ребра, пока он не решил, что они вот-вот треснут, будто валуны, готовые рухнуть в волны. То были самые худшие дни в его жизни.

Но едва кончились дожди и погода, казалось, установилась, Чарлз занялся своими обычными делами, затем отправился с Саливеном и Кингом на прогулку, а на следующий день обедал в мичманской кают-компании: семеро молодых людей в возрасте от четырнадцати до двадцати трех лет с дружеским уважением взирали на Дарвина - еще бы, ведь у него есть престижный университетский диплом, которого им не видать никогда. Сердцебиения прекратились.

Придя с Бенджамином Байно и Стоксом к открытому всем ветрам заливу Уитсон, Чарлз, обращаясь к друзьям, промолвил:

- Как величественно и божественно здесь море! И после небольшой паузы воскликнул:

- О небо, я только что произнес свою первую проповедь!

С четверть часа наблюдали они за свирепствующими бурунами. Казалось, что покрывавшая их белая пена - это снег. Разбивавшиеся об уступы волны солеными брызгами окатывали всех троих, стоящих на высоком холме. Байно заметил:

- С океанской силой не может сравниться ничто на земле.

Стоке тут же возразил:

- Неудачная игра слов, Бен, даже если это вышло у тебя непроизвольно. Чарлзу и мне куда больше по душе вода, если она ведет себя спокойно и благоразумно. Не так ли, дружище?

- Аминь, - ответил Чарлз.

Была середина декабря, когда Чарлз впервые обедал р каюте капитана Фицроя, который обставил ее с большим вкусом, так что по виду она напоминала комнату в его фамильном особняке. Отделанные красным деревом перебор ки выгодно оттеняли французскую конторку и пару удобных стульев, которые он привез с собой из дома; на сундучке ручной резьбы, где он держал некоторые из своих любимых книг, было разложено несколько особенно дорогих его сердцу вещей: медали, кубки, завоеванные им за время морской службы, две щетки для волос в серебряной оправе и вызвавшая восторг Чарлза маленькая оригинальная ваза веджвудовской работы. На стене висел портрет матери капитана.

Круглый обеденный стол был накрыт, его личным стюардом Фуллером, жалованье которому он платил из своих средств: накрахмаленная скатерть, искрящийся хрусталь, до блеска отполированное столовое серебро. Корабельный кок с утра запасся на плимутском рынке свежим мясом, овощами и фруктами, но сперва на рассвете, прямо у рыбаков купил целую корзину рыбы. Блюда Фуллер подавал молча.

Благодушно настроенный капитан Фицрой вышел к столу в легком цивильном платье и рубашке с кружевными гофрированными манжетами.

- Выводят ли меня из терпения наши задержки? - повторил он вопрос Чарлза. - Да, но без тех эмоций, которые проявляют другие. Я не придерживаюсь теории "черной кошки". Важно одно: чтобы "Бигль" был в полном порядке. Мне подвластно все, что касается постройки корабля, но за юго-западный ветер или шторм я не отвечаю. Силы природы подвластны одному лишь богу. Давайте поднимем сегодня наши бокалы за четыре предстоящих нам счастливых и плодотворных года. К ростбифу я подобрал бутылку чудесного красного вина. Пейте, дорогой мой Дарвин, пока есть возможность. Ведь как только задует северный ветер и выгонит нас из Плимута, жидкости в этой каюте будет не больше, чем в черствых морских сухарях.

- Из всех привилегий, которые вы столь любезно мне предоставили, сэр, ни одна не дорога мне так, как честь обедать вместе с вами.

- Да, в кают-компании младших офицеров бывает шумновато. Все стараются развеселить друг друга. - И, посерьезнев, добавил: - Я должен сообщить вам и остальной распорядок наших совместных трапез. Стол накрывается точно по расписанию: завтрак - в восемь, обед - в час, чай - в пять, ужин - в восемь. Мы должны стараться не опаздывать, но, если один задерживается, другому следует приступать к еде незамедлительно. Кончать трапезу одновременно тоже не обязательно; кто поел первым, тут же возвращается к своим занятиям.

- Понимаю.

- Есть еще одна вещь, о которой я хотел предупредить вас. Здесь, в Девонпорте и Плимуте, мы все немало повеселились в компаниях. Уверен, что я болтал с адмиралами и их милыми дочками не меньше, чем вы. Но на море, особенно в ненастье или когда у меня не получается необходимая карта или схема, мне не до посторонних разговоров, я погружен в свои дела, и никто не имеет права сам обращаться ко мне. Иногда наши обеды будут проходить в полном молчании. Знайте, что это не вызвано никакими личными мотивами просто на море я не выношу пустой болтовни.