Происхождение

– Эдварт, но, насколько я помню, лейтмотивом интеллектуального раздела майского номера должна быть живопись. Впишется ли туда материал о философской литературе?

– Ну, сбрызни текст полотнами Леонардо. Что я тебя учить, что ли, буду?! Но только со вкусом.

Об обязательном наличии «вкуса» Эдварт не уставал регулярно напоминать всей команде журнала.

– Все понял! Сбрызну со вкусом.

«А вот со вкусом чего, выберу сам», – злорадно подумал я.

Еще немного потоптавшись вокруг предполагаемой статьи, мы попрощались с шефом. Он собирался уезжать на пару недель на историческую родину, а нам завещал довести до ума очередной номер журнала.

Не могу сказать, что сильно вдохновился полученным заданием. Предстояло освоить нудный фолиант «просветленного» да еще и схожие с ним псевдонаучные изыскания современников.

Уже стоя под душем, я подумал, что задача, в общем-то, не так уж и безрадостна. Остатки негатива стер завтрак и крепкий кофе. В конце концов, прикоснусь к Светилу, проводя интервью. Не зря же в свое время в университете мы стоически перенесли десятки часов околофилософских лекций.

И вот я уже за рулем несусь в редакцию. Должен отметить, что глагол «несусь» здесь не случаен. Сказать, что я люблю водить машину, – значит не сказать ничего. На протяжении долгих лет работы в крупной компании (даже в самые безрадостные дни) машина была для меня не просто средством передвижения, а, можно сказать, психоаналитиком. Заводя двигатель и включая первую передачу, я сбрасываю с себя оковы бытия и весь негатив. Я не еду – я лечу. Я стараюсь соблюдать все правила дорожного движения, езжу по разметке, знакам и зеленым светофорам. Но скорость, скорость – это моя слабость. С опытом я начал чувствовать автомобиль буквально кожей. Практически через 15–20 минут управления любым автомобилем я уже понимаю его габариты, вес, тягу, в общем, то, на что он способен. Или думаю, что понимаю, но пока осечек не было. Конечно, я не профессиональный водитель и уж точно не автогонщик, но с уверенностью могу сказать, что кое на что за рулем способен.

В тот день в редакции было не особо людно. Видимо, я был не единственным, кого Эдварт озадачил перед отъездом. Труженики пера пошли «в народ». Оно и к лучшему. Будучи за штатом, я не часто посещаю офис. Поэтому каждое мое явление пред светлы очи Эдварта оборачивается для меня еще и часовыми беседами с сотрудниками издания, которые, как выясняется, жутко по мне скучают. Врут, конечно.

Немного пофлиртовав с редакционными барышнями, я вооружился книгой, оставленной для меня Эдвартом, и покинул пыльный офис. Погода располагала, и я решил не торопиться с погружением в философский омут. Проскакав весь день с места на место, я таки добрался к вечеру до дома. Ну что же, время садиться «за уроки». Фолиант лежит на столе. Я вроде бы тоже недалеко, но все время прохожу мимо. Делаю что угодно, лишь бы не начинать читать. Прямо сцена «Кот и еж». Хозяева принесли домой ежа, а кот ходит вокруг него, не решаясь переложить теоретический интерес в практическую плоскость и изучить нового соседа эмпирическим путем. Мы с фолиантом как однополярные магниты: притягиваем все, но отталкиваем друг друга. Но делать нечего, покривлялись и будет. Ладно, начал.

Ко сну отходил одухотворенно пришибленным. Давненько не приходилось добровольно в таком объеме поглощать философские изыскания. На следующий день начал с утра, к вечеру расправился. Все, «абзац», мозг как будто миксером взбили. Следующий день решил провести в режиме «радиомолчания». Никакого чтения и общения, только аудио-визуальное созерцание окружающего мира. К вечеру усвоенная из книги теория уложилась-таки по полочкам, полегчало. Следующие сутки провел в суете и попытках организовать интервью с «просветленным», которые в конечном итоге увенчались успехом. Что же, через один день мне предстояло лично встретиться с ним. Не люблю скучную работу, поэтому решил не быть на одной волне (как я ее себе представлял) с этим мудрецом и подготовить для интервью неоднозначные вопросы. Так сказать, раскачать колосс.

Настал час икс, я еду брать интервью у «просветленного». Вооруженный, как мне казалось, до зубов теми самыми неоднозначными вопросами, пробираюсь через автомобильные пробки. Что ж, даже если оппонент окажется избыточно занудным, статью, как ни крути, пишу я и могу увести ее в любую плоскость. Ну, оставлю пару цитат для очистки совести и три предложения о книге, а потом «обозрею» философский ландшафт современности. Да, еще ведь я Эдварту обещал сбрызнуть статью живописью. Так что вырулим. Кстати, о вырулим: пора уже выбираться из очередной пробки, а то так можно и опоздать. Будет как-то неудобно с повинной моськой «колосс раскачивать».

Просветленный, как полагается, обитал в историческом центре города, в одном из домов-памятников, помеченных мраморными досками, информирующими всех проходящих мимо о том, что некогда сие здание осчастливил своим присутствием кто-то из великих. И почему эти доски у меня ассоциируются с надгробиями? Как будто филиал могилы. Жуть.