Происхождение человека и половой отбор

Главное заключение, здесь достигнутое, и теперь усвоенное многими натуралистами, вполне способными к здравому суждению, состоит в том, что человек произошел от некоторой менее высокоорганизованной формы. Основания, на которых покоится это утверждение, никогда не будут потрясены: близкое сходство между человеком и низшими животными в эмбриональном развитии, а также в бесчисленных чертах строения и телосложения, как важных, так и самых мелких, вместе с удержанными им рудиментами и ненормальными возвратами, которым он порою подвержен, все это факты, не подлежащие спору. Факты эти давно были известны, но до недавнего времени они ничего нам не говорили относительно происхождения человека. Теперь, когда мы рассматриваем их при СВЕТЕ нашего знания о целом органическом мире, в их значении невозможно ошибиться. Великий принцип эволюции устанавливается ясно и прочно, когда эти группы фактов рассматриваются в связи с другими, каково взаимное сродство между членами одной и той же группы, их географическое распределение в прошлом и в настоящем и их геологическая последовательность. Невозможно поверить, чтобы все эти факты лжесвидетельствовали. Каждый, кто не довольствуется, подобно дикарю, взглядом на явления природы, как на события, не связанные между собою, не будет больше в состоянии допустить, что человек есть произведение отдельного акта сотворения. Он будет вынужден признать, что близкое сходство утробного плода человека, например, с утробным зародышем собаки, строение его черепа, конечностей и всего организма по одинаковому плану с прочими млекопитающими, независимо от употребления, которое могут иметь эти части, - появление время от времени различных образований вновь, например, некоторых мышц, которых человек обыкновенно не имеет, но которые свойственны четвероруким, и множество других аналогичных фактов, — все это ведет весьма положительным образом к заключению, что человек и другие млекопитающие произошли от одного общего предка. Мы видели, что у человека постоянно проявляются индивидуальные различия во всех частях его тела и в его умственных способностях. Эти различия, или вариации, обусловливаются, по-видимому, теми же общими причинами и следуют тем же законам, как у низших животных. В обоих случаях господствуют сходные законы наследственности. Человек имеет тенденцию размножаться с большей быстротой, чем [позволяют] его средства к существованию; вследствие этого он по временам подвергается жестокой борьбе за существование, и естественный отбор вступает в свои права во всем, что входит в круг его действия. Нет никакой необходимости в ряде последовательных, резко выраженных изменений сходной природы; слабые колеблющиеся отличия у особей достаточны для действия естественного отбора. При этом мы не имеем никакого основания предполагать, что в пределах одного и того же вида все части тела имеют стремление изменяться в одной и той же степени. Мы можем быть уверены, что наследственные результаты продолжительного употребления или неупотребления частей тела делали весьма много в том же направлении, как и естественный отбор. Видоизменения, первоначально имевшие значение, но ненужные нам теперь, будут еще долго передаваться по наследству. Когда изменена одна какая-нибудь часть, другие изменяются тоже в силу принципа корреляции, примеры которого мы видим во многих любопытных случаях соотносительных уродств. Некоторые черты могут быть приписаны прямому и определенному влиянию окружающих жизненных условий, например, обильной пищи, тепла и влажности. Наконец, многие черты, маловажные по своему физиологическому значению, а некоторые и очень важные, были приобретены путем полового отбора.

Нет сомнения, что человек, подобно всякому другому животному, обладает образованиями, которые, насколько мы можем судить при наших недостаточных знаниях, не приносят ему никакой пользы в настоящее время и не могли быть полезны ни в какой период его существования ни в отношении общих условий жизни, ни при взаимоотношениях полов между собой. Наличие таких образований нельзя объяснить какой-либо из форм отбора или наследственными результатами упражнения или неупражнения органов. Мы знаем, что многие странные и резко выраженные особенности строения появляются иногда, у наших одомашненных пород; если бы поэтому неизвестные причины, обусловливающие их, действовали более однообразно, эти особенности, по всей вероятности, сделались бы общим достоянием всех особей данного вида. Мы можем надеяться, что нам впоследствии удастся понять кое-что относительно причин таких случайных изменений, особенно в результате изучения уродств. Поэтому труды экспериментаторов, как, например, господина Камилла Дареста, полны залогов для будущего. В общем мы можем сказать, что причина каждого легкого видоизменения и каждого уродства лежит скорее в конституции организма, чем в природе окружающих условий, хотя новые и измененные условия, без всякого сомнения, играют важную роль, вызывая разнородные органические изменения.