Происхождение человека и половой отбор

Характер настоящего сочинения поймут легче всего, если я вкратце расскажу, по каким причинам оно было написано. В течение многих лет я собирал заметки о начале или происхождении человека, без всякого намерения напечатать что-либо по этому вопросу, или скорее с решимостью не печатать, так как я думал, что могу только увеличить предубеждения против моих взглядов. Для меня показалось достаточным указание. в первом издании моего "Происхождения видов", что это сочинение "прольет свет на происхождение человека и его историю"; под этим подразумевается, что человек должен быть включен, вместе с другими органическими существами, в любое общее положение, относящееся к способу появления жизни на земном шаре. Но теперь дело приняло совсем другой оборот. Если натуралиста, подобный Карлу Фогту, осмеливается сказать в своей президентской речи в Женеве, в Национальном Институте (1869): "никто, по крайней мере, в Европе, не осмеливается более утверждать независимого сотворения нынешних видов такими, каковы они теперь", то после таких слов ясно, что, по крайней мере, значительное число натура листов склонны допустить, что виды представляют измененных потомков других видов; и это в особенности подтверждается относительно молодых и начинающих натуралистов. Большинство допускает действие естественного отбора; хотя некоторые утверждают: справедливо ли это - решит будущее, и что я значительно преувеличил его значение. Из старейших, почтенных представителей естествознания многие, к несчастью, до сих пор противятся началу эволюции, в какой бы то ни было форме. Соображаясь с взглядами, усвоенными теперь большинством натуралистов, и которые, как всегда бывает, в конце концов будут приняты публикой, я решился собрать свои заметки, чтобы увидеть, насколько общие заключения, к которым я пришел в моих прежних сочинениях, применимы к человеку. Это казалось тем боле желательным, что я намеренно никогда не применял еще этих взглядов ни к одному виду, взятому в отдельности. Когда мы приковываем наше внимание к одной какой-либо форме, то лишаемся важных доводов, зависящих от природы сродства, связывающего целую группу организмов, их географического распределения в прошедшем и настоящем и их геологической преемственности. Гомологическое строение, эмбриональное развитие и рудиментарные органы данного вида могут, однако, быть рассмотрены, все равно идет ли речь о человеке или о каком-либо другом животном, на которое может быть направлено наше внимание; а эти крупные разряды фактов доставляют, мне кажется, важное и убедительное свидетельство в пользу начала постепенного развития. Необходимо постоянно иметь ввиду также сильную поддержку, являющуюся со стороны доводов другого рода. Единственный предмет этого сочинения состоит в том, чтобы, во-первых, рассмотреть, произошел ли человек, как и всякий другой вид, от некоторой ранее существовавшей формы; во-вторых, узнать способ его развития и, в-третьих, оценить различия между так называемыми человеческими расами. Глубокая древность человека была недавно доказана трудами множества выдающихся ученых, начиная с Буше де Перта; а это является необходимым основанием для того, чтобы понять происхождение человека. Я, поэтому приму этот вывод за общепризнанный и отошлю читателей к превосходным сочинениям Чарльза Ляйэлля, Джона Леббока и др. Мне не представится также случая сделать что-либо, кроме намека на величину различия между человеком и человекообразными обезьянами, потому что Профессор Гёксли, по мнению наиболее компетентных авторов, окончательно доказал, что во всех видимых признаках, человек меньше отличается от высших обезьян, чем эти последние от низших членов того же отряда приматов. Мое сочинение едва ли содержит какие-либо новые факты относительно человека; но так как выводы, к которым я пришел, после того как набросал их вчерне, показались мне интересными, то я подумал, что они могут заинтересовать также других. Часто самоуверенно утверждали, что происхождение человека никогда не может быть узнано; но невежество гораздо чаще приводит к самоуверенности, нежели знание: мало знающие, а не много знающие любят так положительно утверждать, что та или иная задача никогда не будет решена наукой. Вывод, что человек, вместе с другими видами, произошел от некоторой древней, низшей и вымершей формы, нисколько не нов. Ламарк давно уже пришел к этому заключению, которое в последнее время было поддерживаемо многими выдающимися естествоиспытателями и философами, например, Уоллесом, Гёксли, Лайелем, Фогтом, Лобовком, Бохнером, Ролле и др. и особенно Геккелем.[1] Этот последний натуралист, кроме своего капитального сочинения Generelle Morphologie (1866), недавно издал Naturliche Shopfungsgeschichte (1868 и второе изд. 1870), где он подробно рассматривает генеалогию человека. Если бы сочинение появилось раньше, чем был написан мой очерк, я, быть может, никогда бы не довел работы до конца. Почти вей выводы, к которым я пришел, как оказывается, подтверждены этим естествоиспытателем, а знания его по многим вопросам полнее моих. Где я привожу какой-либо факт или взгляд по сочинениям профессора Геккеля, я ссылаюсь на него в текст; другая утверждения оставлены, как они были сначала в ей рукописи, и лишь порою даны указания в примечаниях на его труды, в виде подтверждения более сомнительных или любопытных пунктов. В течение многих лет мне казалось чрезвычайно вероятным, что половой отбор играл важную роль в дифференцированных человеческих рас, но в моем "Происхождении видов" (в первом изд.) я ограничился простым намеком на это воззрение. Когда мне пришлось применить этот взгляд к человеку, то оказалось необходимым рассмотреть весь вопрос очень подробно,[2] поэтому вторая часть настоящего сочинения, в которой рассмотрен половой отбор, разрослась непомерно по сравнению с первой частью; но этого нельзя было избежать. Первоначально я намеревался присоединить к этой книга очерк, касающейся вопроса о выражении различных эмоций (умственных волнений) человека и низших животных. Мое внимание было много лет тому назад привлечено к этому вопросу превосходным трудом Чарльза Белля. Знаменитый анатом утверждает, что человек обладает ИЗВЕСТНЫМИ мускулами, предназначенными единственно для выражения его эмоций (умственных волнений). Но так как этот взгляд очевидно противоречит убеждению, что человек произошел от некоторой Другой низшей формы, мне пришлось рассмотреть этот вопрос. Я также хотел проверить, насколько одни и те же эмоции выражаются одинаково различными человеческими расами. Но по причинам больших размеров настоящего труда, я предпочел отложить этот очерк до будущего сочинения.