Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Я полагаю, что большинство из тех моих современников, кто серьезно обдумывал этот вопрос, пребывали примерно в том же душевном состоянии, что и я. Они желали сказать как последователям Моисея, так и эволюционистам: «Чума на оба ваши дома!» — и отстраниться от их нескончаемых и явно бесплодных споров, чтобы отправиться обрабатывать плодородные поля доказуемых фактов. Поэтому я смею полагать, что публикация статьи Дарвина и Уоллеса в 1858 г. и в еще большей степени публикация «Происхождения видов» в 1859 г. произвела эффект вспышки света, которая внезапно озарила заблудившемуся во тьме ночи человеку дорогу, которая, независимо от того, доведет ли она его прямо до дома или нет, определенно указывает ему верный путь. <…> Книга «Происхождение видов» дала нам рабочую гипотезу, которую мы искали. Более того, она сослужила нам огромную службу, навсегда избавив нас от дилеммы: если вы отказываетесь признавать гипотезу о сотворении мира, то какую теорию можно предложить взамен, чтобы ее принял хоть один осмотрительный мыслитель? В 1857 г. у меня не было готового ответа, и я думаю, что его не было ни у кого. Год спустя мы бранили себя за скудоумие и замешательство в таком вопросе. Когда я впервые осознал центральную идею «Происхождения видов», я подумал: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» <…>…Дарвин и Уоллес рассеяли тьму, и маяк «Происхождения видов» указал путь пребывающим во мраке невежества^{30}.

Гексли, который родился в 1825-м и умер в 1895 г., был столпом биологической науки второй половины XIX в.; он стал главным участником дебатов, последовавших за публикацией «Происхождения видов», выступая в защиту теории, когда Дарвин был слишком болен и слишком замкнут, чтобы участвовать в публичных дискуссиях. Он даже получил прозвище «бульдог Дарвина». По сути, выступая от лица Дарвина, Гексли выступал также и от лица Уоллеса, который мог следить за событиями в Англии только с задержкой в несколько недель, когда приходили почтовые пароходы.

Письма Дарвина и Гукера, которые побудили Уоллеса написать матери и Гукеру 6 октября 1858 г., утеряны, но Уоллес переписал в свой блокнот любопытный отрывок из письма Дарвина. Это был список тем 14 глав задуманной Дарвином большой книги с пометкой, что на момент получения эссе с Тернате он завершил работу над десятой главой. Это единственная дошедшая до нас запись о намерениях Дарвина относительно этого труда. Дарвин также отправил Уоллесу один из первых экземпляров «Происхождения видов», а возможно, даже комплект гранок. В свете этого Уоллес безмолвно отказался от планов написать собственную книгу о естественном отборе и до конца своего пребывания на Востоке сосредоточился на сборе образцов.

Тем временем в Англии после выхода книги Дарвина с новой силой разгорелись дебаты об эволюции и выяснилось, что идею естественного отбора не так-то просто отстоять. Проблема заключалась в наследственности: никто не знал, как признаки могли передаваться от одного поколения к другому и как в ходе этого процесса могут происходить едва различимые изменения. По этой причине люди продолжали искать другие механизмы, и даже сам Дарвин в ответ на критику включил в более поздние издания «Происхождения видов» модифицированную версию ламаркизма, так что в наиболее чистом виде его идеи изложены именно в первом издании. Самым пламенным сторонником концепции естественного отбора в последующие два десятилетия был Уоллес, а не Дарвин. Любопытно и то, что одно из самых убедительных доказательств в поддержку естественного отбора представил бывший товарищ Уоллеса по путешествиям Генри Бейтс.