Происхождение и эволюция человеческой цивилизации: Размышления Учителя об истории человечества, книга I

Так вот, другие Боги создавали своих животных, и, воспользовавшись этим способом, они сотворили своих зверей по единому шаблону, который должен был вечно жить в каждом из двух животных. И вот что произошло в этой точке вашего творения: каждый Бог создал для себя удивительный шаблон жизни и мог помещать его в разных существ, чтобы в них жить.

Когда в первый раз случился удар молнии, его еще долго не могли забыть, о нем в страхе и благоговейном ужасе вспоминали Боги. Но когда один Бог начал бояться, что животные других Богов станут еще более опасными для его собственных творений, каждый из них принялся создавать все более крупных зверей, наделяя их все большим количеством клыков, делая их еще более жуткими на вид, более быстрыми на ноги, для того чтобы защитить свои создания от животных, сотворенных другими Богами. Это была кровавая война.

Вводное ЭССЕ К ГЛАВЕ 3 "ПАДЕНИЕ БОГОВ" Боги, рожденные в человеческой форме

Созерцание и сфокусированная мысль

Кажется, что медленная эволюция видов в их попытке адаптироваться к различным условиям окружающей среды, наблюдаемая наукой, не оставляет пространства для действия Бога-Творца, описываемого в «Книге Бытия». И все же научные теории эволюции терпят неудачу, пытаясь ответить на вопрос о том, что явилось начальной точкой данного процесса и что за организованный разум продолжает его направлять.

Бог «Книги Бытия» дает начало бытию, повелевая силой своего слова: «Тогда Бог сказал: "Да будет свет, и стал свет"»[35].

Еще одна существенная деталь, прослеживающаяся на протяжении всей этой истории, — это действие оценки, называния или созерцания и определения конечного результата творения: «Бог увидел, что это было хорошо»[36] и «Бог назвал свет днем, а тьму назвал ночью»[37]. И наконец, поразительный элемент, который обнаруживает сходство этой истории с другими традициями, — это разделение действия творения на семь единиц, или частей. В данной истории творение начинает свое существование и получает имена посредством мысли, выраженной в словах, и силы размышления и созерцания.

Это важно, так как традиционная интерпретация данной истории, предполагающая ощутимую дистанцию между Богом и Вселенной, может не вполне соответствовать изначальному смыслу, вложенному в описание ключевых элементов истории Творения, какой она, пережив века, дошла до наших дней. Как уже говорилось ранее, с помощью данного Рамтой толкования истоков и эволюции Вселенной можно начать выстраивать более соответствующий контекст для интерпретации центральных элементов истории Творения.

В предыдущих главах мы узнали, что все бытие обязано своим происхождением действию созерцания, которое породило на свет мысль — динамичное сознательное мышление, или сознание и энергию. Мы также наблюдали, что именно эти элементы, часто выражаемые сегодня в терминах свободной воли и способности мыслить, лучше всего описывают и определяют истинную природу человеческой личности. Бог «Книги Бытия» рассматривается как гораздо более сложное, превосходящее во всем человечество и Вселенную существо, по причине отрицания и игнорирования творческих качеств мысли и намеренного созерцания, присущих человечеству.

Древнеиудейский язык, возможно, содержит самую ясную и близкую к изначальному смыслу интерпретацию слова как творческого сознания и энергии. Первая книга еврейской Торы, «Книга Бытия», содержит — как часть первого слова בראשית (Барашит) — слово בדא (Бара) (бет, реш, алеф). Второе слово той же книги — это отдельно Бара. Слово Бара может означать и существительное, и глагол. Как существительное единственного числа оно переводится как «слово», а в качестве глагола оно обозначает «действие творения». Это двойное значение ни в коей мере не является произвольным или случайным, особенно учитывая то, что контекстом «Книги Бытия» является история о сотворении мира.

Бог представлен как существо, которое своим велением дарует жизнь бытию и испытывает радость от этого творения, когда видит, что оно хорошо. Данный контекст наделяет термин Бара очень глубоким содержанием, которое наполняет и определяет его значение. Большая часть иудейского мистицизма, иудейской и христианской каббалы Средних веков основывалась на понимании того, что слова и мысли наделены творческими и божественными качествами. Слова и символы были центральной точкой медитаций и посредниками, которые приближали индивидуальное к божественному. В свете этих рассуждений нетрудно обнаружить параллель между концепцией «творческой силы слова Божьего» и «творческой силой сознания и энергии, содержащихся в мысли и выраженных в слове».