Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Это — естественное и достаточно стандартное поведение серийных убийц: первое убийство может происходить по очень нестандартным мотивам и сопровождаться нестандартными обстоятельствами. Но успех, легкость и безнаказанность происшедшего уже диктуют возможность поставить такое дело на поток. Вот и упоминавшая маркиза де Бренвийе свое предполагаемое первое убийство (собственного отца) осуществила, вероятно, из личной мести. Зато последовавшие убийства двух ее братьев совершались уже разумно и хладнокровно — ради получения наследства![633]

Если Адольф Гитлер уже убил одного только своего родственника (неважно — которого именно) и благополучно пережил это — т. е. не бежал на край света (подобно его старшему брату), не сошел с ума (заметно для окружающих), не покончил самоубийством, не спился, а продолжал спокойно жить и поживать, то какая ему была затем разница, скольких он еще убьет: еще одного, еще двух, еще десять миллионов, еще двадцать?!

Точно так же не столь уж и важно, действительно ли все перечисленные лица были убиты Адольфом или кто-либо из них умер естественной смертью — это лишь незначительно усиливает возможные разночтения в общем списке всех жертв Гитлера.

В наши дни находится множество людей, которые спорят с пеной у рта: — Нет, было убито не шесть миллионов, а больше! — Нет, было убито не шесть миллионов, а меньше!

Не будем спорить с людьми, находящими смысл в таких спорах (сплошь и рядом — совсем не невинных по внутренней сути!), а укажем лишь на то, что самого Гитлера это нисколько не могло волновать: сколько надо — столько и убили: решающую-то роль играет вопрос, целесообразно это или нет!

Не будет же он лишних убивать — он же не зверь и не какой-то там Дзержинский! Вон о нем сколько хорошего и интересного написано: он и маму любил, он и папу любил, он и художник, он и архитектор, он и всю Германию покрыл сетью новейших автодорог! Скольких надо, стольких, повторяем, и убил — ну, может быть, немножко меньше, чем надо — не все же у него получилось!

И ни у кого не может все получаться!

Зафиксируем достигнутые позиции: в 1902 году у Алоиза и Адольфа был мотив для убийства Иоганна Баптиста Пёльцля; в 1903 году у Алоиза был мотив для убийства Иоганны-старшей, но для Адольфа он был недостаточен; зато у Адольфа был мотив для убийства Вальбурги, а у Алоиза его не было совсем.

В результате возник конфликт, а по мере его развития у Адольфа созрел мотив для убийства Алоиза. Затем у Адольфа возникла принципиальная возможность без помех заняться убийством Вальбурги; после же 1903 года можно было вернуться и к убийству Иоганны-старшей.

Отметим и такой психологический нюанс: нервному и впечатлительному Адольфу было бы некомфортно надолго оставаться без активности после такого неприятного дела, как убийство любимого отца; следовало это чем-то перебить или как бы закусить по-людоедски такую неприятную психологическую трапезу, плохо перевариваемую душой и чреватую неспокойными снами, — вот и Вальбурга вполне могла сгодиться на роль такой закуски, и уже не так важно было, насколько это было выгодным! Попутно возникал мотив настоять на своей правоте в незаконченном споре с отцом — пусть и пост фактум!

Вот и убийство Иоганны-старшей могло оказаться окончательным расчетом во всем этом сюжете: Адольф должен был завершить исходный спор, доказав и себе самому, и покойному отцу, что он вовсе не чрезмерно осторожничал и не отлынивал от неприятной и опасной работы, а просто раньше убивать эту бабушку было не целесообразно, а вот теперь стало целесообразно!

И эта правота в споре была для него, возможно, даже поважнее, чем действительно рациональная необходимость такого убийства в 1906 году: ему требовалось поставить завершающую точку во всем этом деле, дабы не мучиться впредь сомнениями в собственной правоте! Впрочем, к этой ситуации мы еще вернемся.

Возможности же для всех этих убийств у Адольфа в принципе имелись, но мы не знаем деталей, позволяющих однозначно выяснить, были ли эти возможности реализованы на самом деле.

Все эти убийства объединяются и одним общим мотивом: Адольф был очевидным наследником всех умерших — а это вполне весомый и стандартный мотив множества раскрытых и нераскрытых преступлений, совершенных и продолжающих совершаться в мире, управляемом наследственным правом, — и Гитлер тут вовсе не оригинален!