Происхождение имён рек и озер

Ты — отец плодородия!»^[33].

Эллины, пришедшие в Египет, и римляне восприняли культ Нила, и скульптурные изображения этого речного бога (он так и называется — Нил, а не Хапи) дошли до наших дней. Сохранились сведения о том, что еще в VI в. н. э. якобы видели этого бога, когда он, в гигантском человеческом образе, выступал по пояс из вод своей реки [Тэйлор, 1939].

Олицетворенные реки воспринимались как живые существа, которых можно напугать, победить: сильные и дерзкие люди осмеливались вызывать их на борьбу или наказывать. Именно поэтому в исторических преданиях могущественные цари наказывают воду. Геродот приводит легенду о том, как персидский царь Кир разгневался на реку Гинду (возможно, современная Дияла в Иране и Ираке) за то, что в реке утонула одна из его лошадей, воды Гинды по приказу Кира были отведены и рассеяны [Геродот, 1972, гл. 1, 189]. Наказывают воду и цари в русских исторических преданиях. Царь Иван Грозный во время похода на Казань велел палачу высечь Волгу кнутом, чтобы она не мешала переправе войска [Соколова, 1970]. В других преданиях рассказывается о том, как царь Петр I велел наказать Ладожское и Плещеево озера.

Сухман-река и «вода Елена»:

гидронимы в фольклоре восточных славян

Приведем часть тех богатых сведений о реках и озерах, которые содержатся в русских былинах, сказках, песнях, заговорах и других жанрах устного народного творчества.

Верования в духов вод были чрезвычайно распространены у восточных славян. В фольклоре русского Севера сохранились разнообразные обозначения для повелителей вод: водяной царь, царь Водяник и царица Водяница, Водян-царь, дед морской, царь донской или поддонный царь. Некоторые цари-хозяева вод могут иметь узкую локализацию: царь Пинежский, царь Двинской [Черепанова, 1983].

Об обожествлении и олицетворении рек писал выдающийся русский филолог А. Н. Афанасьев, который привел много соответствующих примеров из былин и сказаний восточнославянских народов. А. Н. Афанасьев полагает, что народный русский эпос олицетворяет большие реки в виде богатырей старого времени, так как богатырь, подобно божественным существам, наделен «необычайными силами и великанскими размерами, приличными грозным стихиям природы»^[34].

Широкое распространение в русских былинах получило имя реки Дунай. Это слово употребляется и как нарицательное в русских, украинских, польских, литовских говорах, обозначая всякую большую воду, реку. В былине же «Дунай» ее главный персонаж богатырь Дунай Иванович женится на Настасье-королевичне и из-за своей неразумной удали губит жену и дитя и сам кончает с собой. От пролитой крови богатыря и его жены потекли Дунай-река и Настасья-река.

Мотив происхождения реки от крови богатыря мы видим и в былине о Сухмане (варианты имени: Сухмантий, Сухматий, Сухан). Здесь действует Непре-река (или Неп-pa — женская форма имени Днепр), которая разговаривает с героем человеческим голосом. Сражаясь с татарами, пришедшими на Непру-реку, Сухмантий погибает от кровавых ран, приговаривая: «Потеки Сухман-река, от моя от крови от горючия, от горючия крови, от напрасный»^[35]. Таким образом, реки русских былин Настасья-река, Сухман-река представляют собой вымышленные образы, и их названия употребляются исключительно в фольклоре.

Яркие примеры олицетворения рек содержатся в цикле новгородских былин о Садке. Попав в морское царство, новгородский купец Садко женится на девушке этого царства, а утром оказывается на берегу реки Чернавы или реки Волхова. Девушку зовут Чернава, но это имя, по всей вероятности, вытеснило женскую форму имени Волхов — Волхова. Образ девушки в былине — олицетворение реки Волхова. Кстати, по мотивам былипы «Садко» создана известная картина М. А. Врубеля «Царевна Волхова», в которой дочь морского царя изображена в виде девушки удивительной одухотворенной красоты.