Происхождение личности и интеллекта человека

В свое время сэр Чарльз Скотт Шеррингтон на вопрос о том, что в организме является правящим началом, тем самым «я», что провоцирует и концентрирует вокруг себя (замкнутую в некоей соматической форме) биологическую жизнь, ответил следующим образом: «В многоклеточном организме, в особенности, если речь идет о высших реакциях, составляющих его поведение, как социальной единицы в экономике природы, именно нервные реакции, par excellence играют интегрирующую роль, объединяют организм в одно целое и образуют из простого набора органов биологическую индивидуальность (Sherrington С. S. The Integrative Action of the Nervous System, 1906).

Эта классическая формулировка Шеррингтона, разумеется, безупречна, но (как легко заметить) она содержит в себе не ответ на наш quaesitum, а ряд новых вопросов, и требует сегодня существенных корректировок и уточнений.

Илл. 45. Ч. С. Шеррингтон

Отметим, что Шеррингтон здесь даже не предполагает наличия некоего «центрэнцефалического начала», некоей «точки» или же отдельной структуры мозга, управляющей как прочими церебральными формациями, так и нервной системой в целом. Он говорит лишь о «нервных реакциях», которые суть производные всей нервной системы.

Вот здесь уже требуются корректировки.

Общая интегрирующая роль нервной системы в любом организме — несомненна, но утрата даже значительной ее части, которой может лишиться существо с частью органов (как, exempli causa, человек при ампутации конечностей или ряда внутренних органов), не приводит ни к каким существенным изменениям или ослаблениям той функции, что «объединяет организм в одно целое» и создает «биологическую индивидуальность ».

Уже одно это обстоятельство позволяет вывести за пределы поисков «интегративного начала» как вегетативную нервную систему,

Илл. 46. «Гомункулюс» Пенфилда

так и часть «завязанной» на нее центральной, существенно сузив круг «обитания» нашей предполагаемой «точки».

Exempli causa, в области прецентральной извилины установлены центры, «раздражение которых вызывает расслабление или сокращение мышечных оболочек желудка и кишечника» {Лермитт Ж., 1929); В. М. Бехтерев, Миславский, Ч. С Шеррингтон, Пуесен подтвердили в области парацентральной дольки существование полей, раздражение которых вызывает разнообразные реакции полового аппарата et cetera. Таких примеров можно привести множество, но лучше, говоря о «представительствах» в коре различных вегетативных, тактильных и моторных функций — обратить пристальное внимание на т.н. гомункулюс Пенфилда, хрестоматийную фигурку, достаточно точно демонстрирующую «занятость» коры обеспечением (а возможно, тонкой корректировкой) тех функций, утрата которых драматична для любого существа, но не ведет к потере «биологической индивидуальности» (илл. 46).

Вероятно, столь же уверенно можно удалить из «круга» наших поисков не только все эволюционно позднейшие церебральные образования, но даже и те древние формации, что имеют строго «служебные» функции обеспечения анализаторов и рецепторов. Explico.

Первую группу («позднейшую») мы «удаляем», согласно пониманию того, что «биологической индивидуальностью», в такой же степени, как и сам сэр Чарльз Скотт, был и любой протокраниат, звероящер или «первоплацентарная» эомайя; т.е. что мозг значительно более ранней «модификации», нежели тот, что предлагает нам анатомия неоцена, бесспорно, уже нес в себе интегрирующую функцию.

Для лучшего понимания того, каких базовых формаций может лишиться головной мозг, не лишаясь, вероятно, при этом своей важнейшей интегративной функции, приведу опыт полных или частичных деце- ребраций (удаления мозговых полушарий), проведенных Флюрансом, Мунком, Христиани, Дюссе дв Вареном (1902-1919 гг.). Как писал Ж. Лермитт (1929): «К сожалению, это вмешательство было до того серьезно, что животные погибали через несколько дней». Ознакомление с протоколами децеребраций подтверждают показания Лермитта. В 99% случаев подопытные мучительно умирали, но сам факт их установленных страданий, «мучений, тоски и ужаса», puto. наилучшее подтверждение сохранения ими «биологической индивидуальности» до самого момента смерти. Opportune, этот «момент», т. е. непосредственно mortis, прекрасная иллюстрация того смысла, который Ч. Шерринг- тон вкладывал в свой термин «биологическая индивидуальность». Смерть — это как раз тот фактор, который ликвидирует, прежде всего, именно ее, обезличивая любую биологическую структуру и уравнивая ее с любой другой формой неиндивидуализированной органики. Достойно упоминания, что в 1923 году Макс Ротман (Max Rothmann) произвел полную децеребрацию собаки, но удалил полушария столь искусно, что оставил интактными все таламические структуры, полосатое тело, мост и нижележащие структуры ствола. (Г. Ротман (Н. Rot- тапп) и б. Бруве (В. Brauwer) в этом же году опубликовали полный анатомический протокол эксперимента). В этом случае собака прожила более трех лет, но в состоянии «поразительного уменьшения деятельности всех органов чувств».