Происхождение нефти

Рассмотрение представлений 10. А. Муравейника как нельзя лучше иллюстрирует подход «неоргаников» к проблеме происхождения нефти. Основная их ошибка состоит в том, что они, как правило, мало уделяют внимания геохимическому изучению самого вещества нефти, возможного исходного органического материала, конкретных современных природных условий нефтегазообразования. Свои доводы «неорганики» строят главным образом на видимых пространственных связях месторождений нефти и газа с разломами земной коры, на единичных случаях обнаружения углеводородов в трещиноватых зонах магматических пород, не вскрывая геологической сущности этих явлении. Приводимые ими расчеты основаны на умозрительных предположениях и не увязываются с практикой. В отличие от них «органики» стремятся проследить биохимическую связь нефтей с возможным исходным органическим веществом, «пройти по следу» органического вещества от живого организма до жидкой нефти, найти в конкретных современных природных условиях фактическое подтверждение своих выводов. Как же представляется образование нефти с позиции современных воззрений «органиков»?

Наступление «органиков»

Развитие и совершенствование неорганических воззрений на происхождение нефти активизировали стремление «органиков» доказать свою правоту. Основной упор они сделали на геохимические исследования связи жидкой нефти в залежах, микронефти, рассеянной в осадочных породах, с живыми организмами, которые могли быть исходным веществом для образования углеводородов. Большой вклад в развитие органических идей был внесен прежде всего советскими учеными: A. А. Бакировым, И. О. Бродом, Н. Б. Вассоевичем, B. В. Вебером, М. К. Калинко, А. А. Карцевым, А. Э. Конторовичем, С. П. Максимовым, С. Г. Неручевым, И. И. Нестеровым, Е. А. Рогозиной, А. А. Трофимуком, а также зарубежными: Г. Крейчи-Графом, У. Коломбо, А. И. Леворсеном, Т. Тиссо, А. Траском и др.

В результате исследований неоспоримо доказано, что образование нефти — сложный и длительный процесс, тесно связанный с формированием осадочных горных пород. Наиболее благоприятны для этого крупные морские и океанические бассейны, хотя не исключаются озерные и речные водоемы. Важно, чтобы была водная среда, так как на суше органический материал обычно окисляется и преобразуется в каустобиолиты угольного ряда (торф, каменный уголь).

Любое море заселено множеством животных и растений. Из всей морской биомассы в образовании нефти ведущая роль принадлежит микроорганизмам — планктону, 90 % которого занимают микроскопические водоросли (фитопланктон). Именно планктон является основным источником органического вещества, которое содержится не только в осадочных илах на дне морей или озер, но и в самой воде. Так, в Атлантическом и Тихом океанах в каждом кубометре воды растворено 2 г органики, в водах Балтики и Каспия — 5–6, а в Азовском море — 10 г. Интересно, что в составе растворенного органического вещества обнаружены жирные кислоты, имеющие большое сходство с жирами планктона. Еще большая концентрация органического вещества установлена в донных осадках. Это понятно, ведь значительная часть отмирающих организмов опускается на дно. Для захоронения органики предпочтительны мелководные условия (глубины до 1 тыс. м). Здесь вообще активнее идут процессы образования осадков (глинистых, песчаных, известковых и т. д.), что способствует относительно быстрому захоронению органического вещества и предохранению его от разложения. На глубине, кроме того, органика успевает в значительной степени раствориться и рассеяться в воде благодаря деятельности бактерий. Особенно благоприятны для быстрого захоронения органики районы моря или океана, где велика скорость осадконакопления. Примером таких мест могут быть дельты крупных рек, которые выносят в морской бассейн с континентов огромные массы осадков. По данным члена-корреспондента АН СССР А. П. Лисицына, в воде открытых районов океана концентрация взвеси оценивается в среднем 0,1 мг/л, а в устьях некоторых крупных рек, например Ганга, Инда, Хуанхэ, Демерара, эта величина достигает соответственно 1200, 2448, 14 975, 3000– 10 000, а в среднем для рек мира — 360 мг/л. Естественно, что и скорость седиментации в условиях рек возрастает в тысячи раз по сравнению с открытыми областями морей и океанов. Так, скорость осадконакопления в дельте Амазонки составляет более 100 Б[3], Нила — более 300, Роны — 5000–6000, Парна (Южная Америка) — 10 000, Менам (Сиамский залив) — 30 000 Б и т. д. Такое явление, когда скорость седиментации становится «ураганной», А. П. Лисицын назвал лавинной седиментацией. Понятно, что в дельтах крупных рек формируются мощные линзы осадочного материала. В дельтах Ганга и Брахмапутры толщина этой линзы превышает 15 км, Амазонки — до 12 км, а объемы накопленных осадков поражают воображение. Так, дельты рек Ганга и Брахмапутры имеют объем в 5×10⁶ км³, что в 10 раз больше объема Черного моря.