Происхождение партократии

Таким образом, Сталин присоединился к Каменеву по вопросу о необходимости опубликовать статьи Ленина. Однако Сталин добавил, как конец письма, еще одно замечание, которое начисто снимает возможность публикации статей. Сталин кончает письмо так: «Только прискорбно – как это с ясной очевидностью вытекает из письма т. Фотиевой – эти статьи явно не могут быть опубликованы, так как они не проверены т. Лениным» (там же, стр. 279). Как бы прозрачны ни были доводы Сталина – статьи ведь отредактированы и подписаны Лениным – члены ЦК должны были верить секретарше Ленина больше, чем самому Ленину. К тому же, никто не брался проверять ни подписи Ленина, ни то, как Сталин организовал второе письмо Фотиевой.

Не то что опубликовать, Сталин и Каменев сначала не хотели даже довести статью (письмо) Ленина до сведения XII съезда и только прямое вмешательство секретариата Ленина заставило их отступить от своего первоначального решения скрыть статью от съезда. Та же Л. Фотиева после XX съезда писала: «Несмотря на то, что Сталин и Каменев знали содержание письма и указание Ленина о необходимости огласить письмо на XII съезде, они уклонились от оглашения его на съезде, пользуясь тем, что Ленин, по состоянию здоровья, не мог лично вмешаться в это дело. И лишь в результате официального письма из секретариата В. И. Ленина… о воле Ленина Сталин буквально накануне партсъезда, 16 апреля, затребовал его из секретного архива Ленина, и оно было зачитано руководителям делегации на XII съезде» (Таким был Ленин, Москва, 1965, стр. 431).

«Руководители делегации» – это собственно члены и кандидаты ЦК, которых уже Троцкий, помимо Каменева и Сталина, поставил в известность. Очень характерно и важно указание Л. Фотиевой, что Сталин и Каменев еще раньше знали о содержании письма (статьи) Ленина, как, впрочем, они могли знать и, вероятно, знали обо всем «Завещании» в целом. Не принимать к сведению официально «Завещание» вполне входило в их расчеты, пока «тройка» не разделается с Троцким. Троцкий, видно, знал только статью по национальному вопросу, но не знал всех записок, входящих в состав «Завещания», не знал даже и той первой записки Ленина от 24 декабря о необходимости расширения ЦК до 50-100 человек, которая была препровождена Сталину. Сталин скрыл ее не только от Троцкого, но и от Зиновьева и Каменева. Только этим незнанием можно объяснить, что на февральском пленуме ЦК (1923 г.), где Сталин как бы лично от себя поставил вопрос о расширении ЦК на предстоящем съезде (то же самое повторил без ссылки на Ленина на XII съезде), Троцкий и Рыков начали возражать против этого (см. главу о XII съезде).

Вернемся к переписке между Троцким и Сталиным о статье по национальному вопросу. Троцкий, угадав, что Сталин хочет «делать из нужды добродетель», хваля «фундаментальную статью» Ленина и упрекая Троцкого за то, что он утаил столь важную вещь от ЦК, решил дать еще раз объяснение и отвести всякое подозрение о своей конспирации с Лениным («блок»!).

В день открытия съезда, 17 апреля, Троцкий направил всем членам ЦК заявление, в котором отводил упрек Сталина, говоря, что «т. Ленин прислал свою статью мне лично и секретно, и тем не менее мое определенное намерение ознакомить со статьей членов Политбюро Ленин категорически отвел через т. Фотиеву». Если кто-нибудь думает, что он действовал неправильно, то, писал Троцкий, он может, со своей стороны, внести предложение передать данное дело на расследование специальной комиссии съезда (L. Trotski, Stalin, p. 362-363, London, Hollis and Carter, Ltd., 1947).

18 апреля, на второй день открытия съезда, Троцкий направил личное письмо Сталину по тому же вопросу. Настойчивость Троцкого, чтобы оправдать себя от всякого обвинения в «нелегальных» связях с Лениным, так велика, что трудно найти этому удовлетворительное объяснение. В новом письме Троцкий раскрывает одну интересную деталь. Он пишет: «Вчера в личной беседе со мною Вы сказали, что в делах статьи т. Ленина я не допустил ничего неправильного и что сформулируете письменное заявление в этом смысле», замечая, что такого заявления он до сих пор не получил, Троцкий сообщает Сталину, если Сталин раздумал поступить так, как обещал, то остается передать дело в конфликтную комиссию «для расследования от начала до конца» (там же, стр. 363). Разумеется, Троцкий не дождался ни письменного заявления Сталина с его реабилитацией, ни создания комиссии для расследования обвинения Сталина. Но Сталин достиг своей цели: показал Троцкого нелояльным членом ЦК, да еще конспирирующим с больным Лениным. Вот этого Троцкий и боялся, охваченный, как пишет вышеупомянутый историк, «паникой», он переходит к угрозам… конфликтной комиссией (Ulam, ibid., p. 573).