После публикации моего "Открытого письма канадскому украинцу Петру Кравчуку" газета "Вечерний Киев" в своем номере от 9 декабря 1994 г. сообщила следующее: "Пространное письмо А. Железного "Не толкайте нас на измену" вызвало мощный поток писем. Общий пафос большинства из них - вопиющая ненаучность и провокационность этого сочинения".
Естественно, редакция тщательно отобрала из этого "мощного потока" и опубликовала лишь те письма, пафос которых был направлен против моей основной идеи о полном историческом равноправии обоих наших языков - русского и украинского, о необходимости юридического закрепления этого равноправия с тем, чтобы впредь ни один из них не имел никаких преимуществ перед другим. Ведь только таким путем можно обеспечить межэтнический мир и согласие между различными национальностями, населяющими Украину.
Тщательно изучив все эти публикации, я увидел, что ни одна из них не содержала каких-либо новых, не известных мне фактов, которых бы я не учел при составлении своей версии происхождения украинского языка и нашего двуязычия. Зато я обнаружил там столько утверждений, уязвимых с точки зрения исторической правды и даже элементарного здравого смысла, что счел необходимым все это прокомментировать.
Свою статью пан Лосив начинает с того, что в искаженном виде излагает основные положения моей работы, а затем очень энергично "развенчивает" общепринятое воззрение на происхождение трех братских народов - русского, украинского и белорусского - из одной общей колыбели - Киевской Руси. По его новому убеждению колыбель эта принадлежит исключительно одним только украинцам, ни для кого иного места в ней нет.
Далее пан Лосив выражает несогласие с якобы моим утверждением о том, будто в Киевской Руси писали "российской (московской) мовою". На самом деле я писал, что язык, на котором общались между собой жители Киевской Руси, обнаруживает гораздо больше сходства с русским, чем с украинским языком. И что на самом деле никакого "российского" языка в природе не существует, а есть только один русский (именно русский, а не "российский") язык. Между тем украинские филологи с завидным упорством называют русский язык "российским", так как термин "русский" они считают синонимом термина "украинский". Такой пассаж продиктован стремлением во что бы то ни стало "украинизировать" Киевскую Русь и тем самым обосновать исключительное право украинцев на древнерусское наследство.
Затем пан Лосив весьма остроумно (как ему кажется) опровергает мое утверждение о том, что мы не располагаем никакими сколько-нибудь убедительными доказательствами того, что во времена Киевской Руси было принято разговаривать на одном языке, а записывать те же самые мысли на каком-то другом. Я писал, что, по моему убеждению "как говорили, так и писали". Пан Лосив категорически возражает на том основании, что в некоторых западноевропейских странах ученые в быту говорили каждый на своем языке, а научные труды писали по-латыни. Спрашивается: причем тут какие-то западноевропейские ученые с их обычаями, мы ведь вели разговор не о них, а о жителях Киевской Руси, где не только латыни, но и ученых-то еще не было. Так что за неимением латыни писали либо на чисто письменном церковнославянском, либо на устно-письменном славянорусском (древнерусском).
Ну и, конечно, отвергает пан Лосив и главную идею моей работы - формирование украинского языка преимущественно в виде русско-польского диалекта. Он пишет, что в украинском языке есть не только польские, но также и немецкие, венгерские, румынские, греческие, тюркские и иранские заимствования, что естественно не только для украинского, но и для других языков.