ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА

В поэмах Гомера мы находим греческие племена в большинстве случаев уже объединенными в небольшие народности, внутри которых роды, фратрии и племена все же еще вполне сохраняли свою самостоятельность. Они жили уже в городах, укрепленных стенами, численность населения увеличивалась вместе с ростом стад, распространением земледелия и зачатков ремесла, вместе с тем росли имущественные различия, а с ними и аристократический элемент внутри древней, первобытной демократии. Отдельные мелкие народности вели непрерывные войны за обладание лучшими землями, а также, разумеется, и ради военной добычи, рабство военнопленных было уже признанным институтом.

Организация управления у этих племен и мелких народностей была следующей:

1. Постоянным органом власти был совет, βνλε первоначально, по-видимому, состоявший из старейшин родов, позднее яче, когда число последних слишком возросло, — из избранной части этих старейшин, что давало возможность для развития и усиления аристократического элемента, так именно и изображает нам Дионисий совет героической эпохи, состоящим из знатных (κρατιστοι). В важных вопросах совет принимал окончательные решения; так, например, у Эсхила совет города Фивы принимает решающее при создавшемся положении по становление устроить Этеоклу почетные похороны, а труп Полиника выбросить на съедение собакам.[72] Впоследствии, когда было создано государство, этот совет превратился в сенат.

2. Народное собрание (αγορα). У ирокезов мы видели, что народ — мужчины и женщины — окружает собрание совета и, в установленном порядке участвуя в обсуждении, влияет, таким образом, на его решения. У гомеровских греков это "окружение",[73] употребляя старонемецкое судебное выражение, развилось уже в настоящее народное собрание, как это имело место также у древних германцев. Оно созывалось советом для решения важных вопросов; каждый мужчина мог брать слово. Решение принималось поднятием рук (у Эсхила в "Просительницах") или восклицаниями. Собранию принадлежала верховная власть в последней инстанции, ибо, как говорит Шеман ("Греческие древности"),

"когда идет речь о деле для выполнения которого требуется содействие народа Гомер не указывает нам никакого способа которым можно было бы принудить к этому народ против его воли"

Ведь в то время, когда каждый взрослый мужчина в племени был воином, не существовало еще отделенной от народа публичной власти, которая могла бы быть ему противопоставлена. Первобытная демократия находилась еще в полном расцвете, и из этого мы должны исходить при суждении о власти и положении как совета, так и басилея.

3. Военачальник (basileus). Маркс замечает по этому поводу "Европейские ученые, в большинстве своем прирожденные придворные лакеи, превращают басилея в монарха в современном смысле слова. Против этого протестует республиканец-янки Морган. Он говорит весьма иронически, но вполне справедливо о елейном Гладстоне и его книге "Юность мира"

"Г-н Гладстон представляет нам греческих вождей героической эпохи в виде царей и князей, изображая их вдобавок джентльменами, но он сам должен признать что в общем обычай или закон первородства мы находим у них, по видимому, достаточно, но не слишком реэко выраженным".[74]

Надо полагать, что право первородства с такими оговорками и самому г-ну Гладстону представится достаточно, пусть это даже и не слишком резко выражено, лишенным всякого значения.

Мы видели уже, как обстояло дело с наследованием должностей старейшин у ирокезов и других индейцев. Все должности были выборными в большинстве случаев внутри рода и постольку были наследственными в пределах последнего. При замещении освобождавшихся должностей постепенно стали отдавать предпочтение ближайшему сородичу — брату или сыну сестры, если не было причин обойти его. Поэтому, если у греков при господстве отцовского права должность басилея обычно переходила к сыну или к одному из сыновей, то это лишь доказывает, что сыновья здесь могли рассчитывать на наследование в силу народного избрания, но отнюдь не говорит о признании законным наследования помимо такого избрания. В данном случае мы находим у ирокезов и греков лишь первый зародыш особых знатных семей внутри рода, а у греков к тому же еще и первый зародыш будущего наследственного предводительства, или монархии. Поэтому следует предположить, что у греков басилей должен был либо избираться народом, либо же утверждаться его признанными органами — советом или агорой, как это практиковалось по отношению к римскому «царю» (rех).