Происхождение украинского сепаратизма

Все это способствовало недовольству и популярности того "учения", согласно которому казацким потомкам вовсе не нужно доказывать свое шляхетство, поскольку казачество извеку было шляхетским сословием. До какой степени проблема "прав" тревожила умы, и какой климат создавала она на Украине, можно судить по тому, что еще в шестидесятых годах XVIII века южное дворянство, в массе своей, не могло предъявить никаких документов в подтверждение своего "благородного" происхождения: объясняли это гибелью семейных архивов во время смут и войн. Однако, лет через пятнадцать-двадцать, ко времени возникновения комиссии о разборе дворянских прав в Малороссии, до ста тысяч дворян явилось с превосходными документами и с пышными родословными.

Оказалось, что Скоропадские, например, происходят от некоего "референдария над тогобочной Украиной", Раславцы - от польских магнатов Ходкевичей, Карновичи - от венгерских дворян, Кочубеи - от татарского мурзы, Афендики - от молдавского бурколаба, Капнисты - от мифического венецианского графа Капниссы, жившего на острове Занте. Появились самые фантастические гербы. Весь Бердичев трудился над изготовлением бумаг и грамот для потомков сечевых молодцов. Поддельность их гербов и генеалогий была настолько общеизвестна, что появились сатирическия поэмы вроде: "Доказательства Хама Данилея Куксы потомственны".

"Да вже ж наши дворяне гербы посилають,

А що я був дворянин, то-того й не знають".

Этот дворянин, еще недавно косивший, молотивший, жавший и лишь в последнее время "трохи як розживсь" сочинил себе тоже герб:

"Вон у мене герб який

В деревянем цвити

Ще ни в кого не було

В Остерском повити.

Лопата написана

Держалом у гору,

Побачивши скаже всяк,

Що воно без спору.

У середини грабли,

Выла и сокира,

Якими було роблю,

Хоть якая сквира".

В таком же духе написано прошение пана депутата Плещинского, который просит его уволить от обязанностей выборной своей службы по той причине, что он "посвятил всю свою жизнь шинковому промыслу" {105}.

Когда до Герольдии дошли сведения о злоупотреблениях на почве "посилания" гербов, она стала придирчивой и затруднила доступ в дворянство тем, кто еще не успел попасть туда. Особенные строгости начались с 1790 года.

В этот трудный для известной части малороссийского шляхетства период, когда оно втайне раздражено было против имперского правительства, возник рецидив казачьих настроений, вылившийся в сочинении фантастической "Истории Русов".

Все, чем казачество оправдывало свои измены и "замятни", свою ненависть к Москве, оказалось собранным здесь в назидание потомству. И мы знаем, что "потомство" возвело эту запорожскую политическую мудрость в символ веры. Стоит разговориться с любым самостийником, как сразу обнаруживается, что багаж его "национальной" идеологии состоит из басен "Истории Русов", из возмущений "проклятой" Екатериной II, которая "зачипала крюками за ребра и вишала на шибеници наших украинських казакив". Казачья идеология сделана национальной украинской идеологией. В противоположность европейским и американским сепаратизмам, развивавшимся, чаще всего, под знаком религиозных и расовых отличий либо социально-экономических противоречий, украинский не может основываться ни на одном из этих принципов. Казачество подсказало ему аргумент от истории, сочинив самостийническую схему украинского прошлого, построенного сплошь на лжи, подделках, на противоречиях с фактами и документами. И это объявлено, ныне, "шедевром украинской историографии".

"Возрождение"

Для первой половины XIX века констатировано полное затухание казачьего автономизма, что вполне понятно, если принять во внимание исчезновение самого казачества. Помимо горсти фрондеров типа Полетики, державшихся трусливо и ворчавших ничуть не грознее членов московского Аглицкого клуба, никакого политического национализма на Украине, в то время, не существовало. По словам Грушевского, уже со времен Петра Великого началось стирание граней в культурном облике малоруссов и великоруссов. Образованные украинские силы, особенно духовенство, широко были привлечены к строительству Российской Империи. "Великорусский язык входит в широкое употребление, не только в сношениях с российскими властями, но влияет и на язык внутреннего украинского делопроизводства, входит и в частную жизнь и в литературу Украины" {106}.