Происхождение видов

Натуралисты часто говорят, что череп состоит из метаморфизованных позвонков, челюсти краба представляют собой метаморфизованные конечности, тычинки и пестики цветов – метаморфизованные листья; но, по замечанию профессора Гексли, в большинстве случаев было бы точнее говорить о черепе и позвонках, о челюстях и конечностях, как происшедших не друг из друга, каковы они теперь, но из более простого общего зачатка. Однако большинство натуралистов употребляет эти выражения только в метафорическом смысле: они далеки от мысли, что в течение длинного хода развития какой-нибудь первоначальный орган – позвонки в одном случае, конечности в другом – действительно превратился в череп или в челюсти. Но сходство с подобным процессом так велико, что натуралисты не могут воздержаться от выражений, прямое значение которых именно таково. Согласно же с высказанными здесь взглядами, такие выражения надо употреблять в буквальном смысле; и тогда такой замечательный факт, как, например, сохранение в челюстях краба многочисленных признаков, удержавшихся, вероятно, благодаря наследственности, – если только этот орган действительно развился из настоящих, хотя до крайности простых конечностей, – отчасти находит себе объяснение.

Развитие и эмбриология

Это один из наиболее важных отделов во всей естественной истории.

Метаморфоз насекомых, столь хорошо известный каждому из нас, обыкновенно совершается резкими и немногочисленными стадиями, но в действительности превращения многочисленны и постепенны, хотя и скрыты. Одна поденка (Chlöeon) линяет в продолжение своего развития, как показал сэр Дж. Леббок, около двадцати раз и каждый раз претерпевает некоторые изменения; в этом случае мы видим, что превращение происходит просто и постепенно. Многие насекомые и в особенности некоторые ракообразные служат примером того, какие удивительные изменения в строении происходят во время развития. Но своего высшего пункта эти изменения достигают в так называемом чередовании поколений у некоторых низших животных. Таков, например, тот удивительный факт, что нежно ветвящийся коралл, покрытый полипами и прикрепленный к подводной морской скале, образует сначала почкованием, а затем поперечным делением множество крупных плавающих медуз; последние производят яйца, из которых развиваются плавающие личинки, которые прикрепляются к камням и развиваются снова в ветвящиеся кораллы, и так далее, бесконечными кругами. Мнение, что процессы чередования поколений и обыкновенного метаморфоза по существу идентичны, нашло себе подтверждение в сделанном Вагнером открытии, что личинки одной мухи, именно Cecidomyia, бесполым путем производят других личинок, которые и превращаются, наконец, в вполне развитых самцов и самок, размножающихся уже обыкновенным способом, т. е. яйцами.

Заслуживает упоминания, что, когда замечательное открытие Вагнера стало впервые известным, мне был задан вопрос, каким образом можно объяснить, что личинки этой мухи приобрели способность бесполого размножения. Пока этот случай оставался единственным, никакого ответа нельзя было дать. Но затем Гримм показал, что другое двукрылое, Chironomus, размножается почти так же, и высказал мнение, что эти случаи довольно часты в отряде двукрылых. У Chironomus указанной способностью обладают куколки, а не личинки, и Гримм замечает, что этот случай до известной степени «соединяет размножение Cecidomyia с партеногенезом Coccidae»; термин «партеногенез» выражает, что половозрелые самки Coccidae могут производить способные к развитию яйца без участия самцов. В настоящее время нам известно, что животные разных классов обладают способностью размножаться в необыкновенно раннем возрасте, и стоит только допустить, что партеногенетическое размножение переносится на все более и более ранний возраст, – Chironomus является почти в точности промежуточной стадией, т. е. стадией куколки, – и мы, быть может, найдем объяснение замечательному случаю с Cecidomyia.