Происхождение видов

Бред. Он явно не в себе и явно бредит. Может – тяжелое отравление? Так или иначе – терять время больше нельзя. Тора решительно встала, и в этот момент рука мужчины молниеносно схватила ее за лодыжку. От неожиданности Тора вздрогнула – подобного проворства трудно было ожидать от человека, находящегося в таком тяжелом состоянии. С силой удерживая Тору, мужчина горячечным голосом произносил все более непонятные фразы: «оставь меня» - тяжелое дыхание – «удавы отстали, им не найти» - сглатывание – «почему им всем все равно, разве они тоже мертвы?» - мужчина приподнялся на локтях, не отпуская ногу Торы, взгляд его стал немного более осмыслен, суетливые и бессмысленные движения затормозились, ладонь, державшая ногу Торы, разжалась, и она присела, гладя его по щеке, чувствуя тревожащую беспомощность, заглядывая в его глаза.

- Эй, эй, все хорошо, ты кто? – поднимая его подбородок, она пыталась поймать его взгляд, но пока безуспешно.

- Зачем здесь она? Она в опасности, зачем ты привел ее, это птица?

- Эй, привет, ты кто? Какая опасность? Ты болен? Что с тобой? – продолжала Тора. – Птиц здесь нет, у тебя бред? Галлюцинации? Как ты себя чувствуешь?

Неожиданно мужчина вскочил на колени и стал с диким взглядом озираться. В следующую секунду они с Торой встретились взглядом, и Тора поняла, что сейчас перед ней – вполне «отрезвленный», энергичный и сильный человек. От его взгляда где-то внутри пробежал неприятный холодок, возникло незнакомое чувство опасности, и Тора слегка отстранилась.

Встав и еще немного пошатываясь, мужчина постоял пару секунд, а затем, оттеснив вставшую Тору, резко открыл дверь и вышел на веранду. Во всех его движениях сквозила недюжинная физическая сила, но в этот момент, видимо, силы снова чуть не оставили его – взглянув вокруг, он пошатнулся и схватился за голову с таким выражением лица, словно не теплый океан был вокруг него, а черти со сковородками. Так и держа голову в руках, он со стоном помотал ею с видом человека, который никак не может примириться с тем, что случилось.

- Значит так… так вот значит… - выражение отчаяния на его лице стало таким, будто он сейчас расплачется или закричит. – Значит всё, всё…

Тора просто стояла рядом, не решаясь вмешиваться. Медицинская помощь вряд ли ему была нужна – такой здоровяк сам кому хочешь поможет… все же какой странный у него вид! Тора невольно улыбнулась, рассматривая его болтающийся член и яички, которые он время от времени хватал и совершенно непосредственно теребил. Все же что у него со ртом?

Наконец мужчина перестал носиться по веранде, как-то сдулся весь, подошел к бортику и замер, молча пялясь вдаль на океан. Небольшие волны ударяли о сваи – начался прилив, и коттедж завис над водой, словно отрезанный от всего мира. От каждого толчка воды по дому и по веранде проходила мелкая дрожь. Крупная черепаха неторопливо поднялась из глубины, фыркнула, развернулась к ним попой и снова ушла вниз. Выскочила стайка мелкого тунца, блестя яркими спинками и играя в чехарду. И так же мгновенно исчезла, как появилась. Порыв ветра принес на секунду с берега едва слышные детские крики. Мужчина стоял, и Тора стояла – без движений и без слов. Интересно - он вообще-то помнит хоть о том, что она тут – за его спиной?? И сколько они так будут стоять?

Тора преодолела нерешительность и сделала шаг, другой. Мужчина не шевелился. Она подошла к нему вплотную. Помня о чувстве странной опасности, она немного помедлила, прежде чем прикоснуться к нему, затем положила руку ему на плечо. Мужчина заметно вздрогнул, но не обернулся. Тогда Тора решительно отодвинула его от бортика, отцепила его руку от поручня и пролезла прямо перед ним. Мужчина поднял лицо, словно рассматривая облака, но Тора тоже была девочка упрямая – встав на носочки и обхватив обеими руками его голову, она с силой потянула ее к себе, чуть не повиснув на нем. Силы в нем было столько, что он наверное мог и дальше так стоять с поднятой головой, на которой висела Тора – довольно мускулистая и упитанная, надо сказать, девочка. Но он уступил, мягко положил свои ладони на ее бедра, и впервые их взгляды встретились без суеты и мельтешения. Странный взгляд… в нем словно и первобытная дикость, и в то же время и ум, и нежность. Но Тора не анализировала свои впечатления – ей было не до этого – она с изумлением смотрела на его мокрое лицо, и не сразу поняла, что мокрое оно - от слез.