Происхождение

– Как я благодарен Гукеру и Лайелю за то, что они уговорили меня писать обзор, ведь он поможет и основной работе над книгой. – А потом сокрушенно покачал головой. – Впрочем, я уже на пять страниц превысил объем, а мне еще осталось в рукописи глав восемь, и все обширные.

– Ты же сам осуждаешь многословных романистов, дескать, они только людей с толку сбивают.

– Я и так отбрасываю все не представляющее научный интерес и все, с чем я сам столкнулся впервые. Чудная все же затея: писать обзор еще не опубликованной книги.

– Помнишь, что говорил отец: "Исполни свой долг, и доверься судьбе".

5 августа Чарлз получил известие от Гукера, и на душе полегчало: Гукер переговорил с Джорджем Баском, помощником секретаря зоологического отделения Линнеевского общества, и тот передал, что Чарлз, в случае крайней необходимости, может расширить обзорную статью.

– Это во многом облегчит работу, не придется выжимать крохи из каждой главы, – радовался он за неторопливым обедом на веранде гостиничного ресторана. – Впрочем, постараюсь написать покороче. Нужно и о других авторах думать, им каждая страница дорога.

Гукер предложил выступить в журнале с лекциями по каждой главе и печатать постепенно в течение года.

Дарвин обрадовался поддержке. Он писал Гукеру:

"Статья-обзор только выиграет, если ее разбить на части. С "Изменениями в одомашненном состоянии" я уложился в сорок четыре страницы, на это хватит и одной лекции в Линнеевском обществе. Конечно, я буду весьма огорчен, если со временем не удастся напечатать весь обзор целиком".

Домой Дарвины вернулись 13 августа. На море они отдохнули, загорели, теперь их ждали будни: нужно поработать в саду; погожими вечерами так хорошо посидеть на веранде, дважды в день Чарлз снова будет в раздумье мерить свою Песчаную тропу. Он получил от Томаса Гексли текст лекции, которую тот прочитал в Королевском обществе под названием "К вопросу о позвоночном происхождении черепа". Томас Гексли развенчал теорию Ричарда Оуэна и, как считали многие, "во многом поколебал его непререкаемый авторитет". Заслуг у Оуэна не отнять, однако он заблуждался, считая череп продолжением позвоночного столба. Гексли, ссылаясь на работы других эмбриологов, доказал, что кости черепа формируются в зародыше раньше, тем кости позвоночника, отсюда и несостоятельность теории.

Чарлз слышал, что Гексли бесплатно читал лекции рабочим, получить образование иным путем те не могли. Он говорил:

– Пусть рабочий класс осознает, что наука и научные методы – великая действительность, а не абстракция в их жизни.

На пятый день после приезда Чарлз принялся за самую важную главу: "Естественный отбор". Он избегал ссылок и сносок, выбрасывал все прямо не относящееся к теме, зато добавлял абзацы, целые страницы нового материала. Когда была готова подглава "Возможности всех организмов скрещиваться и видоизменяться в природе", он загорелся мыслью издать обзор отдельной брошюрой. Эмма лишь улыбалась.

– Ишь, аппетит разыгрался! Сначала помышлял о скромной статье, а трех месяцев не прошло – уже о брошюре. И скоро ли эта брошюра перерастет в солидный том?

Чарлз добродушно усмехнулся.

– Скоро. Просто мне больше удаются обширные обзоры, нежели краткие.

В конце августа "Журнал Линнеевского общества" опубликовал его и Уоллеса статьи. Но на них никто не откликнулся. Чарлз пришел в отчаяние.

– Кому, спрашивается, нужен мой обзор? Зачем, вообще, я все это пишу?

У Дарвинов гостил Джозеф Гукер. Ему лучше работалось в комнате прямо над кабинетом Чарлза. Гукер завершал книгу по ботанике на материалах морской экспедиции. Оставались последние разделы "Флора Тасмании" и "Растительность Цейлона". Потом вместе со своим приятелем Джорджем Бентамом он собирался заняться многотомной энциклопедией семеноносных растений. На предобеденной прогулке по Песчаной тропе Чарлз сказал ему:

– Вы видите лишь разрозненные главы моей рукописи, поэтому может сложиться впечатление, что все мои рассуждения – сплошной винегрет.

Гукер остановился посреди залитой солнцем дорожки и простодушно уставился на Чарлза.

– Мой дорогой Дарвин, я не предполагал, что вы еще и отличный кулинар.

Чарлз извинился:

– Я привык даже исподволь готовиться к возражениям, непониманию, к насмешкам, вот и сейчас забылся, а ведь вы едва ли не единственный на всем белом свете постоянно поддерживаете меня, помогаете.

Гукер втянул голову в плечи, нахохлился, снял очки, протер.

– Ваша теория естественного отбора поначалу пришлась мне не очень-то по вкусу. Потом распробовал и поверил безраздельно. Ну а что касается вашей рукописи, читай я ее по частям – и жизни не хватит. Сколько у вас осталось?

– Месяца на три-четыре работы. Писать короче не могу: нужно четко изложить свои взгляды.